и радости о едва уловимом, но очень важном. Большая часть сказок, которые здесь найдёт уважаемый читатель, была написана исключительно потому, что пока саламандра читала сказки милым фейри, человек-писатель учился у людей, у которых не было ни образования, ни желания постигать тонкости педагогики. Но им это и не было нужно. Наши уроки проходили во внеучебное время и без скучной однотипной зубрёжки. То были дружеские посиделки, обмен письмами и случайные встречи с громогласными шепотками о бренной повседневности. Имен-но благодаря этому общению сказочник смог найти в причудливых образах, являвшихся ему в почти готовых сюжетах, мораль. А уже благодаря закрытию морали на замок историй чудак смог и сам усвоить то, что нёс другим.
Расставания, прощание с друзьями, ссоры с близкими, преображение от неуверенного школьника до пытающегося измениться студента – и всё это слов-но бы для того, чтобы написать эти стихи и, быть может, ещё несколько произведений на фоне своей долгожданной врачебной деятельности.
Если создать из разрозненных историй целый мир, то вряд ли кто-нибудь из друзей сказочника захотел бы там жить. В нём много опасного, пугающего и, быть может, трагичного. Тем не менее, благодаря тому, что, кроме заблуждений сказочника, панцирь черепахи, на котором всё это происходит, состоит ещё и из поддержки тех, кто верил в лучшее, в этом сборнике большая часть персонажей всё-таки находит своё место в мире, коли сами смогли не заблудиться.
Если решите представить, как действительно выглядело бы ваше путешествие за буквами и бумагой, сказочник предлагает представлять себя в этом мире после прочтения всего сборника и помещать себя
в мир, где уже свершилось то, что свершилось. Смогли ли бы вы кому-либо помочь? Пожурили бы кого-то, сказав, что он получает по заслугам? Или порадовались бы за кого-нибудь из тех, кто смог пройти своё испытание? Как знать!
На этот раз, помимо некоторого изменения тональности произведений, география наших путешествий несколько расширится. Не только за счёт новых лесов и жилищ, но и за счёт русских вотчин
и даже далёких степей. Также в этой книге мы дважды увидим новые миры, один из которых знаком каждому из нас, а второй только кажется частью чего-то привычного.
За иллюстрации сказочник так же безмерно благодарен своему несменному художнику, который вновь придал некоторым художественным образам форму, но такую, чтобы разум читателя всё же был открыт для догадок, достраиваний и испуга.
В любом случае двери замков и хижин уже открыты. Леса снова наполняются обитателями, а трава проминается призраками, приветствующи-ми своим проходом новых и старых гостей. Если желаете, можете помнить о том, что каждый коридор и тропу здесь называют бороздой, а всякий метр на пути глубже, чем кажется.
Копытце за копытце
Желание помочь прекрасно в своей идее и может быть идеалом в своём воплощении. Но это справедливо лишь для тех случаев, когда это желание не прячет за своим ярким светом стремление получить от человека одобрение, благоговейный шок, нежно струящийся из взора, ну и чувство собственного возвеличивания над человеком. При том этого человека можно искренне любить, ценить и оберегать. В руках человека с таким стремлением желание становится дамокловым мечом, беспечно кружащим над отношениями, дружбой и чувствами.
А порой и над самими людьми.
Плывёт герой из дальних стран,
Чтоб положить конец легенде.
Повсюду мистики, опасности туман,
И за путь спасибо лишь комете.
Не видит даже рифов пару,
Что носят век драконов имя.
В них видит сам корабль кару.
Туман – пожара вестник, дыма?
И, даже проходя по водам между,
Герой как чуял их злонравие.
И череп вросший: «Брось надежду!» —
Зашепчет, всех ворон чернявее.
Прямо за скалами – порт небольшой.
Корабль без ветра как заколдован,
Причалит, как тот, кто бродит межой,
Причалит к таверне и там замурован.
Людей нет, есть лишь пещера —
У неё словно кладезь костей.
В глубине от огня света сфера,
Там же вопль, известно уж чей.
С сочувствием к даме и страхом
Обнажил вмиг Тесей свой клинок,
И шаг стал делать он за шагом,
И, крик услышав, чудом не оглох.
В пещере той стена с стеной похожи —
И разум верх попутал с низом.
Оставить бы на ступнях пряди кожи,
Не отдать бы кричавшему монстру и крысам.
Чем дольше он бежал, он думал,
Как станет вмиг спасённая его,
И благодарность в голове продумал,
И возбуждался в предвкушении легко.
Когда входил, он был спокойным зверем.
Теперь