матери, задвигая себе за спину и давая защиту. Может, это и лишнее, но… мне скорее приятно.
– Что ты тут устроила? – цедит Алекс, глядя на мать с раздражением. – Ника – дальняя родственница отца. Он просил меня о ней позаботиться.
– А родители ее где? – не сдается она. – Почему они о ней не заботятся?
– Мама с папой разбились на машине, когда мне было девять, – тихо говорю я. – И… я их дочка. Правда. Мы с папой одно лицо. У меня нет с собой фотографий, но я могу попросить тетю, чтобы она отправила, если вам надо.
– Ей не надо, – обрывает меня Алекс. – Да, мам?
Она колеблется. Все еще разглядывает мое лицо.
– Вроде бы непохожа, – бормочет себе под нос. – Саша, ты мне не врешь? Я ведь чувствую, когда ты врешь!
Алекс раздраженно выдыхает, его плечи под рубашкой напрягаются, но голос, когда он начинает говорить, звучит спокойно.
– Мама, ты себе придумала какую-то глупость и теперь пытаешься найти ей подтверждение.
– Это не глупость! Я вообще-то пытаюсь нас с тобой спасти, – возражает она. – Ты уверен, что он не вписал ее в завещание?
Мать Алекса снова переводит на меня цепкий взгляд карих глаз с длинными пушистыми ресницами. Они совсем непохожи на льдистые глаза ее сына. Интересно, от кого он унаследовал такой светлый цвет радужки? От отца?
Я пытаюсь вспомнить, какие глаза были у Марка Кельнера, но память не дает никакого ответа: я его видела всего раз и слишком давно.
– Уверен, – раздражение Алекса пробивается даже через его ледяное спокойствие. – Мама, хватит. У отца не было внебрачных детей. Мы можем закрыть эту тему или, по крайней мере, не обсуждать ее при посторонних?
– Ты же сам говоришь, что она родственница, а не посторонняя, – парирует его мать, но выглядит при этом успокоившейся. – Кстати, Саша, а почему на ней твой пиджак?
– Потому что я ей его дал, – лаконично отвечает Алекс и берет меня за руку. – С твоего позволения, мам, мы поедем.
– В гостиницу? Или ты уже снял для нее квартиру?
– Ника будет жить в моем доме, – бросает Алекс, открывая мне дверцу красной машины. – Садись, нам пора ехать.
– В нашем доме?!
– В моем доме, мам, – твердо говорит он, захлопывает дверь, обходит машину и садится с другой стороны.
– Можем ехать, Александр Маркович? – спрашивает водитель.
– Да, Денис.
– Домой?
– Верно.
Я из окна наблюдаю, как мама Алекса всплескивает руками, а потом усаживается в черную машину. Мы выезжаем с парковки первые, она – за нами.
– А ваша мама, – робко спрашиваю я, – где живет?
– В основном в моем доме, – отзывается он. – Иногда у своих любовников.
– Вы… вы так спокойно об этом говорите, – осторожно замечаю я.
– А что в этом такого? Моя мать – свободная женщина, богатая. Она и так всю жизнь прожила с мужем на инвалидной коляске, почему бы сейчас ей не расслабиться? – равнодушно говорит Алекс.
– Ну… да, – сбивчиво соглашаюсь я. – Наверное… А… Вы не