верю, что вне зависимости от личных настроений и состояний мы должны делать все, что можем, как бы не было страшно, лениво или, по нашему мнению, бесполезно. Это как вспахать землю на своем участке или подмести свою сторону улицы. В остальном комбинированная, комплексная ответственность за все происходящее с каждым человеком и в мире в целом лежит на Боге.
– Вася, поехали, Голованова, 155, травма головы. – Коллега хлопнул дверью мерседеса, водитель завел мотор, а я закрыла глаза, чтобы немного отдохнуть в молитве.
Я счастлива
– Ну как? – несмотря на глубокую ночь, мама встречала меня в коридоре.
– Я счастлива. – В кухонное окно через дождливый туман пробивался тусклый позднеосенний свет фонаря. Приятная усталость перемежалась с молитвой. «Господи, вот бы у наших вызовов было поменьше, пусть они отдохнут хоть чуть-чуть, пожалуйста». Это была моя первая смена на скорой помощи после десятилетнего перерыва. Полусуточная. 8/20[18]. Но мы задержались, и дома я была около двух часов ночи.
В ноябре 2021 года, когда дельта-штамм вируса COVID-19 свирепствовал в Москве, скорая работала в режиме повышенной готовности и кареты катались «без заезда»[19]. Обед[20] можно было получить в 21:00, а ужин (работая на суточной бригаде) – в 6:00. В святая святых – центральной диспетчерской – разрывались телефоны, а хриплые голоса на последнем издыхании принимали невообразимое количество вызовов. В примечании к данным каждого из них значилось «COVID-19+».
Коллеги, в упряжку которых я встала спустя полтора года от начала пандемии, уже не боялись «короны». Многие переболели по нескольку раз, кто-то (меньшинство) верил в прививку, кто-то просто устал и выгорел профессионально, душевно и физически. Мало кто из них надевал СИЗы[21] на квартиру. Облачались только в инфекционный стационар. Я же, проинструктированная с ног до головы всеми возможными должностными лицами и пока опасающаяся грозного короля вирусов, только успевала менять «презервативы». Слизистая носа засыхала под респиратором. Форма, поверх которой надевался костюм, липла к телу и душила жарой. Очки запотевали при первом же активном выдохе (например, во время транспортировки лежачего больного). Огромные бахилы шлепали по лужам, тянули за собой шлейф грязи и путали усталые ноги. В общем, меня хватило ненадолго и вскоре я тоже стала «одеваться» только в случае реальной необходимости. Но тогда, в первую спустя десять лет смену, маскарад доставлял огромное удовольствие и вдохновлял на селфи-сессию.
Моя напарница, а точнее, первый номер бригады 111, добротная казачка Мила, работала красиво и грамотно. Я же, как губка, впитывала все происходящее и стремилась моментально мотать на ус, пробовать, повторять, анализировать ошибки. Я чувствовала, как внутри поскрипывал, медленно начиная движение, огромный ржавый маховик. Движитель моего предназначения, который так долго пылился на складе воинской части в ожидании льготной пенсии.
– Проходите,