пробежали по спине, и я поспешно отвела взгляд на кружки на столике.
– Это мне? – указала я пальцем на одну из них.
Максим усмехнулся и кивнул.
Я взяла кружку и сделала осторожный глоток. Чай оказался неожиданно насыщенным, терпким, с облепихой и апельсином. Тепло разлилось по груди, и я сделала еще один глоток, наслаждаясь вкусом.
– Кто готовил? – спросила я, не поднимая на него глаз.
– Я, – ответил Максим, как будто это было чем-то само собой разумеющимся. – Все остальные уже спят.
Я недоверчиво посмотрела на него. Максим, который привык, чтобы ему подавали готовое, вдруг сам заварил чай?
Он заметил мой взгляд и неожиданно улыбнулся – широко, искренне.
Мое сердце пропустило удар. Эта улыбка… Он был опасно красив таким.
– Ты думала, я не способен приготовить чай? – с насмешкой спросил он.
Я тоже улыбнулась – не смогла удержаться.
– Я каждый раз удивляюсь, что ты не просишь подносить тебе ложку ко рту во время обеда, – бросила я в ответ.
Максим рассмеялся, и этот смех показался мне таким легким, почти домашним, что у меня странно сжалось в груди.
Максим рассмеялся – открыто, искренне. Этот смех был таким непривычным, что я невольно залюбовалась им. Он выглядел спокойным, расслабленным – совсем не тем раздраженным самодовольным типом, каким был в последние дни. На секунду показалось, будто передо мной снова тот Максим, которого я знала в детстве – тот, кто не пытался меня задеть или унизить.
– Я бы не отказался, если бы ты подносила мне ложку, – сказал он с ухмылкой.
Я моргнула, не сразу осознав, что он это сказал всерьез. Он что, флиртует со мной?
Нет. Нет-нет-нет!
Я резко отвернулась, уставившись в темноту, лишь бы не выдать своего замешательства.
– О чем хотел поговорить? – голос мой стал холодным, словно одним этим вопросом я могла стереть напряжение, что повисло в воздухе.
Я почувствовала, как его взгляд снова уперся в меня – настойчивый, тяжелый. Он долго молчал, будто решаясь на что-то. Наконец выдавил:
– Отец приезжает…
Я вздрогнула.
Я видела его отца всего несколько раз, но этих встреч хватило, чтобы держаться от него как можно дальше. Каждый его визит был для меня чем-то мрачным, неприятным.
Но даже этого оказалось достаточно, чтобы я запомнила его – жестокого, холодного, опасного.
Особенно тот день… когда я увидела, как он избивает Максима.
Я бросила короткий взгляд на Максима. Он сидел напряженный, сжав кулаки так крепко, что костяшки побелели. Челюсти сжаты, лицо окаменело.
– Максим… мне жаль, что тебе пришлось это пережить… – тихо сказала я.
Он резко повернул голову ко мне. Его глаза горели злостью.
– Не нужна мне твоя жалость, – холодно проговорил Максим,ю.
Он навис надо мной – высокий, злой, напуганный… хотя страх он, конечно же, никогда бы не признал.
– Я хочу, что ты не попадалась ему на глаза. Даже не заходи в этот дом, пока он находится в нем.
Я