всех по домам встречать Новый год. На загородной базе остались только двое парней. Тренер даёт им наказ: " Чтобы в 23 часа были на месте. Приеду, проверю!"
Оба парня днём 31-го декабря поехали в город на свидание каждый со своей девушкой. Один говорит: "Я на всю ночь". Второй: "Ты что, а если Гаврилыч узнает?" – "Да мне наплевать. Не на базе же встречать Новый год и в лесу от тоски волком выть?" На том и разошлись. Тот, который правильный "режимщик", посидел в гостях у девушки с её родителями. Не выпил ни грамма спиртного только чуть-чуть пригубил шампанского.
"Всё чинно и благородно, по-старому" как говорил Георгий Вицин в фильме «Не может быть» по Зощенко.
В 22 часа собрался уходить, чтобы к 23-м успеть вернуться на базу. Как ни уговаривали его вместе встретить Новый год, он ни в какую не соглашался. Вышел на улицу: мороз, метель, холодно жуть. Как назло, троллейбуса нет. Ноги замёрзли, уши тоже. Наконец подошёл транспорт. Сел. Едет. Смотрит на часы: опаздываю. Что тренеру говорить, как оправдываться? Через пару остановок открывается дверь и в троллейбус входит…Гаврилыч. Здравствуйте, я ваша тётя! Тренер: "Двенадцатый час ночи! Ты где должен быть?" Немая сцена! Приплыли… Это же надо быть таким "везучим", чтобы в городе с миллионом населения и с тысячью троллейбусов нос к носу столкнуться в одном из них с узурпатором?! Второй паренёк, которому было наплевать на указюки тренера, спокойно встретил Новый год в хорошей компании, поел, попил в своё удовольствие и не только шампанского. На базу он вернулся только к вечеру следующего дня. Ирония судьбы и никакого пару!
7. Повышение надоев
Гаврилыч где-то вычитал, что для повышения надоев коровам кроме сена давали ещё послушать музыку. Каким-то образом музыка благотворно на них влияла, и они давали гораздо больше молока.
Решил тренер таким образом "повысить надои", то есть результативность своей команды. Принёс в раздевалку целую коробку с "бобинами", а раньше музыку писали на огромных пластинках или на ленточных кассетах. Дал дежурному указание: "Неси на второй этаж. Скажи радисту, чтобы крутил музыку на протяжении всей тренировки". Тогда всякие "битлы", "роллинги" и "цеппелины" были если не под запретом, то большой редкостью.
Набор у Гаврилыча был классический: Хиль, Кобзон, Лещенко, Песняры, Ободзинский и тому подобные. Первое занятие под музыку прошло вяло: "надои ну никак не увеличивались". На следующий день ребята сильно подготовились и принесли: «Deep Purple», «KISS», «Rolling Stones», «Doors», «Led Zeppelin» и другие "забойные вещи" иностранного тяжёлого рока.
Незаметно подменили кассеты. Дежурный отнёс их на второй этаж в радио комнату. Гаврилыча позвали на вахту якобы к телефону, а на самом деле, чтобы немного задержать. А в это время на льду "дискотека" шла полным ходом: все игроки, включая вратарей, отрывались как могли под западный рок! И до ушей Гаврилыча дошли непонятные звуки. Он спросил у заливщика льда: "Что это такое грохочет и где это играет?" Тот ему в ответ: "На ледовой арене. Ты же сам приказал". Гаврилыч, с диким рёвом раненого бизона, рванул к скамейке запасных и, стараясь