тайны
Давно замечено, что некоторые места обладают удивительным и даже притягивающим эффектом для тех, кто клады прячет и, разумеется, для тех, кто эти клады ищет. И природа этой тяги одна и та же. Войдите сами в какой-нибудь большой овраг и прогуляйтесь по нему, хотя бы в течение десяти минут. Очень скоро Вы почувствуете, как Вас охватывает ощущение полной уединённости и защищённости. Резко сузившийся обзор незаметно для органов чувств мягко убеждает Вас, что вы находитесь самом безопасном и укрытом от посторонних глаз месте. И действительно, в повседневной жизни люди овраги старательно обходят: грязно, скользко, и по крутым склонам надо лазать. Домашняя скотина тоже овраги не жалует, чего-то опасается. И лишь дикие звери с удовольствием селятся по крутым и заросшим травой склонам.
– Где как не здесь, – моментально приходит в голову мысль, – можно было бы спрятать нечто ценное или секретное, короче говоря, не предназначенное для посторонних глаз. И естественно, что именно в оврагах люди издревле прятали то, что хотели сохранить для последующего использования. Правда, зачастую воспользоваться спрятанным им не доводилось, но общую тенденцию такого вида сокрытия ценностей это не отменило. Овраги были, есть, и всегда будут тем местом, в которых можно отыскать всевозможные «клады». Хотя хочу заранее предупредить, что крупный исторический клад в овраге не часто встретишь. В таких местах люди в основном прячут личное имущество, но из всякого правила бывают приятные исключения. Или неприятные…, это как посмотреть.
Как-то в районе реки Угра я наткнулся на весьма приличный клад-склад, заботливо прикопанных некогда… ручных гранат. Хорошо, что у меня тогда достало здравого смысла не копать глубже, а то возможно и некому было бы написать данную книгу. Но в другом овражке, в окрестностях Серпухова, я наткнулся на более приятную находку. Было это давно. Опыта особого у меня не было, и в тот момент, когда моя сапёрная лопатка освободила от земли горловину закопанного в болотный ил алюминиевого бидона, сердце моё вожделенно затрепетало.
– Господи, – лихорадочно заработали мои мозги, – да здесь может лежать целое состояние! Место глухое, бидон большой, и чувствуется, что тяжёлый. Ну, вылезай же, собака! – принялся дёргать я его за отрытую ручку, – страсть как хочется добраться до твоего содержимого!
Перепачкавшись с ног до головы в глине, я всё же выдрал тяжеленный сосуд из липкой жижи и отволок его к ближайшим кустам на твёрдую землю, чтобы там насладиться наверняка драгоценной находкой. Трясущимися от нетерпения руками я откинул крышку в сторону, и моему алчущему взору предстала… однородная желтоватая масса, заполнявшая бидон на добрые две трети. Помедлив, поскольку я ожидал найти в бидоне всё, что угодно кроме этого… вещества, я протянул палец и ощупал найденное «это, неизвестно что». «Это» было твёрдым и шершавым. Нож оказался