тебя постигнет большое несчастье.
Вся троица затихла, прислушиваясь к словам девушки. Николай от удивления опустился на второе колено и сидел перед ней, словно произнося слова беззвучной молитвы. Галина, знавшая Любкины истории, со страхом втянула голову в плечи, а Володя с удивлением развел руками.
–В первый раз такое сватовство вижу,– усмехнулся он,– так как доложить начальству: женитесь вы или нет?
–Женимся,– твердо произнесла Люба,– если Николя серьезно, то я согласна.
–Куда еще серьезней?– пожала плечами Галина,– он же при всех тебе предложение сделал. Сегодня выходной, а завтра всей гурьбой в загс и отправимся. Может, и Вовочка мой будет ко мне не тайком от всех домой приходить.
–А что?– подворачивая под себя Галину, проурчал Володька,– в этом есть что-то. Я до завтра подумаю.
После скромной свадьбы, о которой Люба не сообщила матери, она переехала в двухкомнатную квартиру мужа, в которой жила еще его мать. Привычная к тяжелой работе, Люба взвалила на себя все домашние дела. И Коля, и свекровь очень хорошо к ней относились, и она старалась изо всех сил сделать им приятное. Люба работала на заводе револьверщицей и числилась в цеху на хорошем счету. Коля сутками пропадал на службе и время от времени приходил домой крепко выпивший.
–С какого горя ты пьешь?– сердилась Люба,– ладно, вместе в гости пошли, ты там наклюкался. Я тебя домой притащила. Мне уже это порядком надоело.
–А ты меня заколдуй!– закричал Николай,– в соляной столб преврати. Слабо?
–Ты чего? Белены объелся?– грозно сдвинув брови, спросила Люба,– кто тебе такую чушь сказал?
–Галя проговорилась, сказала, что тебя оборотнем кликали. Мы с тобой уже семь лет живем, а детей все нет, как нет. А я сына хочу, а на гнилой ветке яблоки не растут.
–Вот как!– злобно усмехнулась Люба,– зачем только Галке это понадобилось? А ты, дурак, и уши развесил. Тяжело работала я в детстве. Вот и надорвалась. А, может, и у тебя детей не может быть, но, как всегда, валят на женщину.
–Ну, так, темболее,– продолжал настаивать Николай,– приворожи меня или заворожи. Ты же сама сказала, что не сдобровать тому, кто тебя обидит.
–Чего тебя привораживать?– вздохнула она,– ты и сам в алкоголика превратился. Я уже давно подумывала уйти, да все жаль тебя, дурака, было. Ухожу я от тебя, прощай.
–Нет!– с отчаяньем в голосе закричал Николай,– нет, не отпущу! А уйдешь, я застрелюсь и буду к тебе каждую ночь приходить.
–Застрелись,– спокойно произнесла она,– смотри-ка, у тебя руки дрожат. Тебе зарядить пистолет? А насчет того, что ты каждую ночь приходить будешь, соврал. Ты и живой то не каждую ночь приходил. Так что положи свою пустую кобуру под подушку и пойди, проспись.
–С чего ты решила, что кобура пустая?– насмешливо спросил он,– вот сейчас и бабахну. Только не в себя, а в тебя.
–Ты не на дежурстве,– брезгливо передернув плечами, пояснила она,– значит, оружие в сейфе. Все, иди, проспись. Завтра я подам заявление и перееду к подруге.
Николай хмуро