упустим. – Девочки, облюбованные мной, топтались у плаката и, игриво оглядываясь на нас, с хохотом и шутками выбирали себе какую-то ерунду – не то помаду для волос, не то блеск для лица. Впрочем, я в этом не разбираюсь.
– Гера, всё, я пошёл к брюнетке. – Я начал вставать.
– Четыре пятьсот!
– Дьячков, ну нет у меня больше. Всё, давай, созвони…
– Ладно, твоя взяла, – проворчал Герман. – Пусть будет четыре. Но тогда брюнетка моя.
– Ещё чего!.. Впрочем, так и быть. Но если склеим «заек», то едем к тебе. У меня завтра утром мать в Москву приезжает.
– Сволочь ты, Соболев… Ладно, уболтал.
Вот так я его и сделал.»
– 2 —
««Он не любил критику от женщин. Он вообще не выносил, когда женщина им командовала. Женщина была для него слабым существом, и это он диктовал ей условия. Он был талантлив, и умел обвораживать, но у него был бешеный нрав, и хватка – почти железная. И всё, что было связано с ним, было непредсказуемо».
Продиктовав в мобильный телефон последние строчки своей первой книги, я остановилась за плакатом с Натали Портман, рекламирующей тональный крем от «Шанель». Убрала сотовый в сумку и покосилась на двух молодых людей, сидящих в коричневых креслах за бежевым столиком в кафе «Стокманн». В полупустом торговом центре эти двое выглядели интригующе: красавец-блондин и мальчишка-брюнет, одетые в дорогие костюмы. Впрочем, брюнет мне сразу не понравился. Стройный и миловидный, он, тем не менее, казался созданным из каких-то ломанных линий. А вот второй умел произвести впечатление: широкоплечий, солидный, обладающий уверенностью человека, знающего себе цену.
«Вот его я и сделаю героем своего романа, когда буду выбирать обложку для книги», – тут же решила я.
То, что произошло через секунду, смахнуло мою уверенность так же быстро, как порыв ветра уносит с собой ненужный клочок бумаги. Брюнет что-то сказал блондину, и тот обиженно надул щеки. Брюнет же непринужденно улыбнулся, продемонстрировав белозубую улыбку, плавно встал (и куда только делась скованность?) и уверенным шагом направился к парочке девиц, на вид лет восемнадцати (высокие каблуки, мини-юбки, сильно декольтированные топы, с такими вырезами на груди, которые даже не приглашали в постель, а буквально туда тащили). На меня, стоявшую рядом, брюнет даже не взглянул. Для него меня словно не было.
– Привет, зайки, – начал молодой человек тем подкупающим тоном, который заставил меня замереть и стать невольной свидетельницей сцены классического «съёма», которая сейчас разворачивалась перед моими глазами. – Ну что, как ваши дела?
«Зайки» немедленно залились жизнерадостным смехом:
– Ой, а этот молодой человек, оказывается, к нам? Прям так неожиданно, Оля.
– Ой, сама не знаю, что и сказать, Наташа.
Пока «зайки» трещали и ёжились в лучах обрушившейся на них славы, брюнет успел вплотную приблизиться к ним и приобнять их за талии. По-хозяйски притянул рыжую к себе. Секунда – и он