сел прямо на своем гнедом жеребце, поправил шляпу с широкими полями и дернул за поводья. Причмокнув, он двинулся вперед по тропе. Остальные, кивая по очереди Алексу и Люси, двинулись следом.
Тем временем Люси продолжала вспоминать свою ускользающую из рук жизнь…
«Ведь эти четыре часа – это не просто четыре часа, которые я не помню, у меня почти каждый день пролетает, как эти четыре часа. Что же со мной не так? Почему я так поступаю с собой? Что я делаю?» С каждым вопросом к самой себе все больше слез лилось из ее глаз.
Жизнь Люси текла, как у многих других людей. Когда ее спрашивали:
– Привет, Люси, как у тебя дела?
Она нередко отвечала:
– Привет, да как и у всех, все хорошо.
– Чем занимаешься?
– Ничем особенным, работа и домашние дела, ничего нового.
– А вечером что планируешь делать?
– Не уверена еще. Возможно, просто расслаблюсь перед телевизором и найду что-то интересное для просмотра. Ничего особенного.
– Не хочешь встретиться?
– Не знаю, я так устала, хочу отдохнуть. Хочу лежать и ничего не делать.
Каждый вечер, когда Люси плюхалась на кровать с телефоном в руках, она ощущала смешанное чувство: усталость после долгого рабочего дня, но и нетерпение перед ожиданием хотя бы небольшого отключения от реальности. Открывая TikTok или YouTube Shorts, она сначала находила себя в вихре коротких видеороликов, которые казались ей безобидными развлечениями, но постепенно становились частью более глубокого, непрерывного поглощения.
Люси помнила, как ее мысли переплетались с картинками на экране телефона: она вспоминала о том, как два года назад купила мультиварку, но так и не научилась ей пользоваться, и теперь она просто занимала место на верхней полке в шкафу на кухне. Ее размышления о студенческих годах в университете прерывались воспоминаниями о беззаботных прогулках с друзьями в парке, когда они ни о чем не думали, кроме учебы и веселья.
Но вскоре Люси возвращалась к тревожным мыслям, вспоминала бессонные ночи и борьбу с бесконечным потоком мыслей, которые мешали ей уснуть. Она чувствовала, как накапливается раздражение и беспокойство, когда осознавала, что еще не справилась с простыми ежедневными задачами, даже посудомойку не могла включить. Эти мелочи, кажется, становились все больше и больше, и Люси понимала, что она начинает терять контроль над своей жизнью.
Тихо стонущая стиралка напоминала Люси о ее собственном беспорядке и незавершенности, что вызывало в ней легкое чувство вины и раздражения. Она резко вскакивала, направляясь к кухне, чтобы исправить свой промах, но, дойдя, Люси обнаруживала, что посуда уже давно вымыта и полностью чиста.
В конце концов, когда Люси ложилась в кровать, ее мысли успокаивались, но напряженность оставалась. Смешанное чувство усталости и неудовлетворенности снова и снова приходило, пока она медленно погружалась в сон, не зная, что будет ожидать ее на следующий день.
Она чувствовала себя потерянной, ей