обязательно экипажа! – возразил Дэвид с несвойственной ему горячностью. – Возможно, виноват диспетчер. Эд, а если окажется, что Ричард управлял самолётом? Что будешь делать?
– Да то же самое.
– Ричард – твой друг… – в глазах Дэвида мелькнуло нечто странное, будто он хотел что-то сказать, но не решался. – Медиа-ресурсы поднимут вой, что ты, как глава комиссии, не объективен.
– Поживём – увидим, – хмуро бросил я, в глубине души понимая, что он абсолютно прав.
Когда диск солнца скрылся в розовато-золотистых лохмотьях облаков на горизонте, задул пронзительный леденящий ветер, склоняя верхушки деревьев. Не по сезону холодная августовская погода. Днём – жара, ночью – холод.
Я подошёл к своему авиамобилю, где закутанная в клетчатый плед, спала Марина. Стараясь не шуметь, осторожно устроился за штурвалом и включил зажигание. Кабина наполнилась мягким гулом.
– Все закончилось? – Марина приподняла голову. – Что-то удалось выяснить? – голос звучал сонно, но дрожал.
– Собрали всё обломки. Будем изучать. Но пока ничего определённого.
– А что сказал Дэвид? Он видел видеозапись?
Я покачал головой.
– Поспи немного. Сейчас домой полетим, – я поправил сползший с плеч Марины плед. – Холодно, укутайся лучше.
Заросшие буйной растительностью холмы сменились на районы из одноэтажных домиков под плоскими крышами. И мы направились вдоль ярко освещённого шоссе Юниперо Серра Фриуэй.
– Скажи, а вот как вы в последнее время с Ричардом жили? – осторожно поинтересовался я. – Часто ссорились?
– Ссорились, как обычно, – Марина бросила на меня напряжённый взгляд. – А почему ты спрашиваешь?
– Ну, в общем… Может, вы с Ричардом сильно поругались, и он решил… Ну как бы тебе сказать. Исчезнуть на время.
– Эд, ты в своём уме? Ты считаешь, что Риччи знал, что самолёт разобьётся?!
– Нет, ну что ты. Конечно, нет. Но сейчас, он не хочет выходить на связь, чтобы ты понервничала.
– Чушь какая-то, – в лобовом стекле кабины отразилось её лицо, искажённое недовольной гримасой. – Он не способен на такое.
– Да, наверно, чушь, – медленно проговорил я.
Слившись с гладью залива, густеющая закатная синева набросила голубоватую кисею на щедрую россыпь оранжевых огоньков, горевших в домах, словно угольки в золе. Слева остались сине-стальные воды озера Сан Андреас. От Юниперо Серра Фриуэй я свернул на Скайлайн бульвар, а затем на Амадор-авеню, где в конце улицы чернел двухэтажный дом в стиле хай-тек, где жила Марина с Ричардом.
Когда приземлились, я помог Марине выбраться и, придерживая за плечи, проводил до дома по выложенной щебнем дорожке. До ступенек из белого камня, заметного в свете фонаря, горевшего над дверью. Переминаясь с ноги на ногу, Марина обхватила себя за плечи и поёжилась. И жалобный взгляд царапнул мне душу.
– Заходи, Эдди. Я что-нибудь приготовлю.
Не терпелось начать работу. Но я решил не оставлять Марину одну хотя бы сейчас, когда она пребывает