не так. Я натуралист. Хотел бы я вернуть свой невинный страх перед богом и дьяволом, перед сверхъестественными вещами. А что касается местных – им все равно, кто я. Я хорошо плачу за проживание и за свои скромные желания.
– Человек, раскрывший величайшие тайны мироздания, должен жить в более изысканном месте.
– Посмотрите, что бывает с высокомерными людьми. Я мог бы вести себя как Рубен – погрузиться в лоно отвратительной тайны и стать новым, идеальным дикарем. Но я слишком труслив – вкусил кровь богов и испугался, убежал в эту хижину к своим наркотикам и воспоминаниям. Мудрость не знает пощады для слабых. – Он вздрогнул, сплюнул и стал напевать строчку из стихотворения, что заставило старуху поскорее скормить ему еще одну дозу опиума. Оживившись, он достал из-под подушки книгу в кожаном переплете – «Словарь преисподней». – Это подарок от нашего общего знакомого. Пожалуйста, возьмите его. Эти «запрещенные» книги крайне абсурдны.
Я рассмотрел книгу. На первом листе стоял автограф де Планси.
– Рубен проделал весь этот путь, чтобы привезти вам подарок и в качестве бонуса убить нескольких несчастных шахтеров?
– Рубен вернулся домой, потому что должен был. Это обязательная часть его превращения. Разумеется, вы заметили его воодушевляющее стремление к цели и очевидную деградацию способностей, что вряд ли можно считать симптомом разложения, а скорее знаком важного изменения. Окукливания. Он вернулся сюда, чтобы пообщаться со своим покровителем, чтобы вернуть восхищение его ужасными плотскими выходками. Таков их договор. Его заключают все просители. Я тоже был скован договором, пока не сбежал.
От прозаичного тона Батлера я почувствовал покалывание на коже.
– Я не понимаю, профессор. Если вы не верите в демонов и всю эту чушь, то чему, черт возьми, тогда поклоняетесь?
– Молюсь, мой друг. Я не говорил, что мы одни во вселенной. Некоторые чудовищные образцы криптогенетики неплохо выполняют функцию бога. То, что ученые придумали им причудливые термины и обрисовали не менее причудливую картину, не умаляет факта существования этих организмов, а только скрывает ее.
Мои подозрения насчет Батлера усилились. Огонь подрагивал и начал затухать. Профессор лежал, свернувшись в своем уютном уголке, словно змея, готовая напасть в любую минуту. Мне не хотелось слышать его ответ, но я спросил:
– Что именно вы сделали, чтобы получить это… знание?
– Установил связь с первоначальным разумом, с циклопическим сплетением, уходящим корнями в эти холмы и долины. Открытая микрофлора, которая может иметь как земное, так и внеземное происхождение. Существуют ритуалы, которые могут повлиять на эту связь. Разнообразие осмоса, такого же древнего, как отложения, из которых впервые возник человек. Даже еще древнее! Это самое ужасное, поверьте мне.
– Господи, да вы уже совсем спятили из-за своего черного опиума! – я встал, пряча свои эмоции за гримасой. – Теперь вы, наверное, скажете, что из-под холма выскочил Оберон[29] и посыпал вас этим магическим