снегом. – Катя оглянулась по сторонам и увидев на газоне участок еще белого чистого снега, пошла прямо к нему, проваливаясь по колено в сугроб, нагребла в обе руки свежего, ещё переливавшегося кристаллами снега и быстро, ступая в ямы от своих же сапог, вернулась обратно.
– Вот чистый, чтобы не было заражения.
Парень взял комок снега, приложил к губе и повалился на скамейку. Было уже совсем темно, только свет старого фонаря отражался в летящих на землю снежинках. Катя подтащила к скамейке свою сумку. Вдали посередине парковой аллеи виднелась красная спортивная сумка с ручкой через плечо, неуклюже валявшаяся на снегу.
– Ваша? – спросила Катя, указывая в сторону сумки, парень кивнул. Катя принесла её, села рядом.
– Больно?
– Нет, вот сволочи, надо же, так подбили, как мальчишку!
– Ну, Вы дрались как лев. Спасибо большое.
– А, ладно, делов – то. Не нужно ходить по таким местам.
– Я часто здесь хожу, и потом сумка тяжелая.
– Это что намёк, чтобы и сумку ещё дотащил? – он улыбнулся мягко, явно шутя и не пытаясь даже обидеть Катю, но она смутилась.
– Глеб, – исправляясь, представился он, – отбил от бандитов, значит, и сумку отнесу. Куда прикажете?
– Да здесь рядом, я сама, – она тоже улыбнулась.
– А звать-то тебя как, потерпевшая?
– Катя, – она опустила глаза.
Глеб отбросил промокший кровью комок снега, приложил другой. На черной куртке заметна была белая подкладка там, где к ней пришит рукав.
– Ой! У меня же есть иголка и нитка, я сейчас пришью быстро, – она поднялась, вытащила из бокового кармана своей огромной сумки маленькую, такую как большой кошелёк, сумочку и, достав из неё иголку и черную нитку, подсела поближе к своему спасителю, – пока кровь остановится, рукав будет на месте. Вам повезло, лопнул по шву, потом можно на машинке, незаметно будет совсем, – она умело водила рукой с иголкой, и дыра уменьшалась на глазах. Глеб сидел вполоборота, послушно подставив плечо.
– Что ты заладила: «Вы да Вы» – что я, старый какой.
– Да нет, ещё не очень, – растерянно ответила она, и глаза их встретились, – вернее совсем еще не старый.
Они засмеялись, и Глеб тут же скривился от боли в губе, опять потекла кровь, и он придавил её снегом.
– Конечно, не старый, это ты сама старая, раз некому сумку поднести помочь.
– Танька обещала прийти на вокзал, а не пришла, – Катя продолжала шить, – там продукты, двухнедельный запас. А я там вон живу в общежитии педина, – она указала свободной рукой в сторону вереницы горящих окнами домов. – Почти дошла, да чуть не убили, – она представила весь кошмар случившегося и сжалась вся.
– Ну, ну, все уже позади, успокойся, – Глеб погладил её по голове как маленькую девочку, – так говоришь, Катей тебя зовут, красивое царское имя, а у меня вот некрасивое какое-то скользкое имя. Глеб. Мне