ни Алексею, соблюдая ровный нейтралитет, оставаясь всегда дружелюбной, покладистой и своей «в доску».
Федор набрал номер и включил громкую связь. Лица обоих преобразились, когда они услышали знакомый мягкий голос:
– Слушаю.
– Захарова! Это ты? – обрадовался Федор.
–Да… Правда, начинаю забывать эту фамилию.
– Это понятно, – продолжал взволнованно он, – Небось, забыла?
– Неужто, Федор… Андреевич, – как-то раскатисто прозвучал ответ.
– Лен, ну ты феномен. Не забыла… Как это тебе удается?
– Да вот … помню. А ты откуда звонишь?
– Из Питера, – Федор прижал палец ко рту, глядя на друга, – Мы вот с Алексеем собрались вместе, вспомнили, что ровно 15 лет, как схоронили Илью.
– Молодцы, что вспомнили…
– А ты-то вспоминаешь?
– Конечно, очень хорошо помню, – дрогнул женский голос.
– Как сама-то?
– Все нормально. Спасибо, что вспомнили, ребята, – тихо прошептал взволнованный голос и звонок оборвался.
Приятели поняли, что сильно расстроили бывшую подругу.
– Набрать еще? Или подъехать? – заволновался Алексей.
– Из Питера? … Думаю, не к чему, даже если сказать, что мы в городе… Встретит какой-нибудь усатый дядя. Вряд ли разговор будет уместным, – поник немного Федор.
– Ты прав. Скажи, а что-то дрогнуло внутри. Все-таки… первые симпатии юности.
– Ведь, если реально вспомнить, не видели ее около 20-ти лет.
– Да. Где-то так…и даже после смерти Ильи я не видел ее.
– Ведь мы приехали на несколько дней позже похорон… И пришли на могилу Ильи с его матушкой, Зинаидой Георгиевной, которую тогда было трудно узнать после потери единственного сына.
Друзья молчаливо задумались. Федор тихо произнес:
– Помню ее, тетенька серьезная, своенравная, гоняла нас с детства «в хвост и гриву», а Илья ее обожал и слушался беспрекословно… Не думаю, что она сейчас в той же форме. Ей тогда было немало лет.
– Я слышал, что она была дочерью очень знаменитых в городе людей.
– Интересный человек. Многое слышал от нее, что не писали в учебниках.
Приятели поднялись из-за стола, и вышли на улицу. Теплый вечер продолжал будоражить нервы воспоминаниями юности, и в том числе об удивительной девушке, от которой только что удалось услышать несколько слов.
– Интересно, Федор, мы сейчас живем так далеко, а Ленка помнит… узнала тебя сразу.
– Ты понимаешь, Алексей, я не хочу сейчас ее видеть. Она для меня навсегда осталась в памяти … юной красавицей-озорницей.
– Тебе она нравилась?
– Да. Но осталась в памяти именно то, как она как-то элегантно меня отшила. Я понял, что не дорос до нее. Стало ясно, что без мужского самоутверждения я еще очень слаб.
– Ведь почувствовала по голосу. А ты завидуешь тому, усатому? – засмеялся Алексей.
– Сейчас завидую, а тогда не понимал, и как-то не очень обиделся за отказ от взаимности. Потом