зеленоватые орешки, оказалось совсем не трудно.
– Располагайтесь, девушка…
– Давно не была за городом, – Дина с удовольствием в полный рост растянулась на свежей травке и с нескрываемым блаженством вытянула руки. – А ведь, я деревенская – родилась в глухой оренбургской степи.
Кто-то не удержался и от досады на себя хмыкнул. А он-то думал про нее, что она вся городская и насквозь рафинированная барышня…
– По тебе этого так сразу и не скажешь, – парень посмотрел на свою спутницу с некоторой долей удивления в глазах. – Трудно представить себе, что человек, так искусно владеющий игрой на пианино, мог вырасти где-то в степи, где и в помине не может быть музыкальной школы.
– А меня бабушка игре научила, – она, кажется, получала несказанное удовольствие, продолжая удивлять его. – Это она занималась со мной…
– Кем же в таком случае была в молодости твоя бабушка?
– Бабушка? – на ее лице появилось выражение теплой признательности. – Бабушка у меня родом из Западной Украины. До тридцать девятого года она жила на территории, входящей в состав тогдашней Польши. Если тебе про это интересно, – Дина, уходя в себя, прикрыла глаза…
…Девушку звали Алена Дворжецкая. Родилась она в Львове и жила там до самого начала войны, пока немцы не напали на Советы. Когда началась эвакуация, ее отца как крупного специалиста отправили вместе со всей семьей вглубь страны вслед за демонтированным оборудованием, чтобы уже за Уралом наладить новое производство. По дороге их несколько раз бомбили. В конце концов, девушка осталась одна на этом белом свете и дальше ехала, как во сне, совершенно не понимая происходящего вокруг нее, отгородившись от окружающего ее, чуждого и враждебного ей, мира своими внутренними, только ей одной понятными переживаниями…
Не сразу Алена заметила, что сидит она не в вагоне поезда, а в мерно покачивающейся на неровностях полевой дороге убогого вида повозке.
– Ты хто? – очнувшись, забеспокоилась она. – Куди это ми йдімо?
– Ахметка я, домой ехать будем, моя близко тут живет, – пробормотал возчик, не поворачиваясь к ней, и шустро задвигал вожжами, побуждая лошадь ускорить свой неторопливый шаг.
Оглянувшись вокруг, Алена увидела одну раскинувшуюся во все стороны степь. В сущности, какая ей теперь разница, куда ехать? Не все ли равно? Может быть, в ее теперешнем незавидном положении так и надо? Просто это она, наверное, что-то пропустила мимо своего внимания, пока эшелон стоял на станции, и их распределяли по местам будущего проживания. После всего того произошедшего с ней это казалось такой несущественной мелочью.
– Твой кушать надо, – Ахметка сунул ей в руки сверток с едой.
Что ж, она не стала церемониться и развернула кулек. Краюха черного хлеба и кусок овечьего сыра. Невесть что такого. Но голодная девушка и этому была рада. Кусочек того, ломтик этого, оказывается, что очень даже вкусно, особенно, если учесть,