двадцати семи, в синем комбинезоне с рыжими неухоженными волосами и рассыпанными от переносицы веснушками. Его онемевшее тело ещё толком не пришло в норму из-за заморозки, едва мог пошевелиться и с трудом, издавая сдавленные несвязные звуки, бормотал. В глазах ещё царила муть и всё, что он мог в данный момент разглядеть был покрытый слоем инея мутный плиточный пол.
Однако постепенно и тело его приходило в движение, и разум его полноценно пробуждался, от, казалось, недолгого, но чересчур крепкого сна. Мысли и вопросы начали посещать его, главным из которых был: «Где я?».
К этому времени его глаза более менее сумели приспособиться к моргающему свету, и двигаясь из стороны в сторону, дёргаясь по кругу, осматривали странное помещение, в котором, обладателю этих глаз довелось очутиться.
В его ещё не до конца очнувшемся уме, представленная картина вызывала смутные воспоминания, едва складывающиеся в цельный образ. С трудом осознавая сложившуюся ситуацию, в которой он оказался, ему удалось начать двигать руками, растирая и массируя остальные онемевшие от заморозки участки тела. Спустя некоторое время, мужчина уже полноценно мог двигаться. Это поначалу взбодрило незнакомца, но почти сразу же, как только он поднялся, боль в его левой ноге неожиданно вспыхнула, заставив очнувшегося чуть ли не упасть обратно на пол. Зашипев от боли и схватившись за бок ноги, он принялся осматривать её, но к собственному удивлению не нашел каких бы то ни было открытых ран. Боль проистекала изнутри, при этом по собственной же оценке, не являясь растяжением или переломом. Причина была в другом. А в чём конкретно, мужчина пока ещё не мог полностью вспомнить. Единственное, что для него было очевидно – эта травма уже было у него, но возникла недавно. И судя по обрывочным воспоминаниям, это было дело чьих-то сторонних рук…
Пока что, ему удалось с тяжестью подняться обратно на ноги, помогая себе, подвернувшимся под руку, отрезком металлического прута. Осмотревшись вокруг, он обнаружил ещё несколько одноместных капсул – холодильных камер. Он не знал, был ли кто-либо другой, помимо него также заморожен в этих «саркофагах». Даже если бы он хотел удостовериться в этом, электронная панель доступа была слишком повреждена.
Ему хотелось согреться, и мужчина отправился в открытую напротив дверь, покидая непонятное, но знакомое место. Тёмные, едва освещённые, туннели вели его наверх. По крайне мере, на это указывали подсвеченные указатели с названиями, не все из которых были понятны очнувшемуся человеку. Он вполне мог заблудиться и, по собственному мнению, ему это уже удалось. Лестницы и коридоры постепенно привели его к другому, такому же огромному залу. Может даже большему чем тот, в котором проснулся он сам. Двери в нем были механические, раздвижными, а их состоянии точно также было крайне нерабочем и плачевным. Это говорило о том, что здание было обесточено, и возможно даже оставлено. По крайне мере, он так думал.
В самом помещении, прямо в центре, находилась высокая, больше человеческого роста капсула, в которой, как показалось самому рыжеволосому