напряглись, и спустя долю секунды отгремели два выстрела. Пистолетная пуля Ахава сбила убор с головы Себастьяна, тогда как пуля, пущенная из револьвера, вонзилась в левый бок калеки, застряв внутри. Оба дуэлянта не сразу осознали произошедшее. Сначала был Дисмас, взглядом заметивший отсутствие шляпы. А затем и молодой рыжий мужчина, чья резкая боль заставила его отойти назад, к краю. Опираясь на кусок стены, изо рта повалил тяжёлый хрип и кашель.
До него дошло лишь одно – он в очередной раз проиграл эту дуэль.
Кристобаль застыл ненадолго, вскоре подобрав упавшую фетровую шляпу, внимательно осмотрев оставленную в ней дырку, он вновь водрузил её на голову. В этот момент, выжившему из камеры удалось разглядеть лицо человека, что почти убил его на месте.
Зачёсанные назад тёмные волосы, вбирали в себя единичные, но отчётливо заметные седые пряди. Грубое, усталое лицо, украшала слегка обвисшая кожа, складки на худом лице и неухоженная щетина усов, бороды и бакенбард. Усталые впалые глаза с меланхоличной взглядом всматривались в покосившуюся фигуру. В скором времени, внешность вновь была скрыта тенью.
Отойдя назад, чуть ли не к краю полуразрушенной стены, готовой в любой момент обрушиться вниз, Ахав припал к развалинам, переводя тяжёлое дыхание.
– Это… Ещё… Не конец… – грубо, откашливаясь, произнёс он.
– Твоя работа закончилась ещё тогда. Смирись. Ты мог всё оставить в прошлом, но предпочел этой возможности, невнятную месть. Неужели оно действительно того стоило? Тратить так остаток чудом спасённой жизни – что за абсурдный путь! Нет. На этот раз – это твой конец.
– Абсурд, да… – с трудом произнёс он. – Хорошее слово, чтобы описать сделанное тобой.
Взгляд Дисмаса на секунду переменился. Впервые за долгие года он почувствовал самое настоящее отвращение.
– Ты понятия не имеешь о чём говоришь, мальчишка. – рот его скривился от злости. – Подобные тебе никогда не смогут выбраться из собственной закольцованной простоты мышления. Наниматели были правы, взяв тебя на то задание – пешка всегда остаётся пешкой. Тебя использовали, понимаешь ли ты это?
Хуже всего было то, что Кристобаль не врал. Его использовали, как расходный материал. Он был всего на всего обычной пешкой. Казалось, что всю свою жизнь.
Но тогда… Почему он позволял этому случаться вновь?
– Пошёл ты… – было единственное и последнее, что Ахав с еле сдерживаемой улыбкой сквозь боль, сумел звучно прохрипеть. Его хмурый взгляд опустился к вниз.
За спиной рыжеволосого калеки медленно, с треском, рушилась стена, пока его тело продолжало неметь. Он чувствовал, что конец был близок как никогда ранее. Стоило ему поддаться боли и закрыть глаза, как тут же смерть подхватит его тело в безвременном падении. Но он ещё не был готов уходить. Наперекор судьбы, глубоко внутри, даже в тайне от самого себя, он отказывался признавать такой конец.
– Прощай. На этот раз, навсегда.
Это были последние слова, которые смогли донестись