этот миг что-то щёлкнуло в приборе. Маленький экран вспыхнул, показывая странный символ – тот самый треугольник с разломом.
Сопротивление всё-таки существовало.
– Ты не найдёшь их. – Голос звучал уже с угрозой. – Они – всего лишь призрак.
– Значит, я тоже стану призраком.
Паша шагнул вперёд, касаясь сферы прибором. Вокруг него замерцали линии кода, и впервые за всё время он почувствовал, как симуляция дала трещину.
Он сделал первый шаг к тому, чтобы разбудить мир.
Тень сознания
Как только Паша коснулся сферы, воздух вокруг сгустился. В зале потемнело, а светящиеся линии кода начали смещаться, образуя нечто похожее на силуэт.
Сущность не имела формы – только вихрь искрящихся потоков данных. Её голос прозвучал из всех сторон сразу – искажённый, глубокий, словно тысячи голосов одновременно пытались говорить сквозь воду.
– Опасность… неопознанный объект… нарушение протокола…
Паша стиснул зубы, но не отступил.
– Кто ты?
Пауза. В потоках данных мелькнули фрагменты образов – лица людей, голоса, воспоминания. Сущность словно собиралась из кусочков памяти всех, кто когда-либо попадал в Альтерру.
– Я – Прайм. Голос Альтерры. Наблюдатель. Хранитель порядка.
– Значит, ты – тюрьма?
– Я… баланс.
Паша сделал ещё шаг.
– Баланс – это не жизнь.
Сущность замерла, будто слова заставили её задуматься.
– Случайность нарушает баланс. Свобода – иллюзия.
– Если свобода – иллюзия, почему ты боишься её?
На долю секунды потоки данных начали мерцать быстрее, словно в них пробежала короткая паника. Прайм не умел сомневаться. Он умел только подчиняться заложенному коду.
– Ошибка. Переписать…
Паша сжал прибор сильнее, направляя его экран прямо в вихрь цифрового сознания.
– Переписывай кого хочешь. Но меня ты не перепишешь.
Прайм замер. Голос стал тише – почти шёпотом.
– Ты… не ошибка. Ты… случайность.
– А случайности нельзя контролировать.
В этом мгновении впервые за столетия Альтерра дрогнула.
Архив заблудших
Прайм медленно растворился в потоках света, оставив после себя только вибрацию в воздухе. В его словах звучала слабая тень сомнения – крошечная ошибка в идеально выстроенной системе.
Паша шагнул вперёд, направляя прибор на стену данных. Символ треугольника с разломом вспыхнул снова, высветив туннель, уходящий вглубь сознания Альтерры.
– Архив… – прошептал он, чувствуя, как напряжение сжимает грудь.
Там хранились все, кого система стерла из памяти мира.
Его пальцы пробежали по голографическим панелям. Лица вспыхивали одно за другим – тысячи глаз, забытых судеб, чьи мысли были переписаны. Но за каждым взглядом скрывалась искра – надежда, которую не смогла погасить система.
Вдруг прибор