при больнице жили. На всём готовом.
Я опасливо покосился на исторический барак-конюшню. Ну-с, положим, лошадям когда-то здесь жилось неплохо. Наверное. Но я-то – не конь! Провести два месяца в стойле как-то не улыбалось.
– А… других вариантов никаких нет? – осторожно поинтересовался я.
Клавдия Петровна жалостливо посмотрела на меня:
– Да откуда ж им взяться-то? Гостиницы у нас тут отродясь не бывало… Есть, правда, в деревне пара-тройка пустых изб. Так они заброшены давно, разорены. Жить там нельзя… – она задумалась и окинула взором выстроившийся личный состав больницы, – Если только на постой к кому?
Мария Глебовна с чёткостью кремлёвского курсанта шагнула вперёд:
– Очень правильная мысль! – одобрила она.
Я икнул и поволок Клавдию Петровну внутрь:
– Ладно уж, показывайте вашу квартирку!
Жилплощадь оказалась вполне сносной. Большая светлая комната, обставленная разношёрстной мебелью. Здесь было всё необходимое, но до глубины души меня тронула огромная широкая кровать с резными деревянными спинками. Я подошёл и потрогал резьбу пальцем:
– Это что, кто-то из пациентов из музея спёр?
Клавдия Петровна оскорбилась:
– Да Бог с вами! Это подарок. Пару лет назад мы цыганского барона лечили. От пневмонии. Так он вылечился, уехал, а потом вот это чудо прислал. Мы думали-думали, куда его определить, да так ничего и не придумали. Так и стоит здесь с тех пор.
Я уселся на кровать и попрыгал на ней. Матрас приятно пружинил. Пожалуй, подарок неведомого барона сможет в какой-то мере скрасить мои серые будни в этой дыре.
– А удобства? – задал я главный вопрос.
– Чего? – озадачилась фельдшерица.
– Удобства, говорю, где?
– А, это сортир, что ли? – осенило Клавдию Петровну.
Я смущённо кивнул. Слово «сортир» отчего-то порождало во мне странную ассоциацию с дыркой в земле:
– Э-э… ну да. И ещё душ.
– Есть, есть, как же! Вот, рядышком тут, в коридорчике: специально отдельный сделали для доктора. И сортир, стало быть, и душ с ванной.. Окромя вас, Пал Палыч, никто не попользуется!
Я вздохнул с облегчением. Бегать по нужде за пару сотен метров в типовое деревянное строение, похоже, не придётся. И то славно.
– Часы тоже от щедрот барона? – поинтересовался я, указывая на роскошные напольные часы с маятником, заключённые в резной деревянный корпус. Маятник почему-то висел неподвижно. Весь прибор создавал впечатление очень древнего и ценного.
– Нет, откуда часы – никто не помнит. Скорее всего, из старой барской усадьбы.
– А почему стоят?
Клавдия Петровна таинственно улыбнулась, подошла к часам и открыла корпус:
– Механизма-то нет! Как им идти?
– Логично! – подтвердил я, заглядывая внутрь.
Механизма и в самом деле не было. Маятник и гири висели на гвоздиках, вбитых изнутри в заднюю стенку корпуса.
– Зато