топлено, там, холодно, ещё. Может, на постой, к кому, пристроить вас»– сказал Прохор, доставая ключ, из тумбы.
«Мы, люди, бывалые! Протопим печку, переночуем»– Князев, взял ключ, вышел из церкви. Белкин, удивлённо посмотрел в след Князеву.
«Это, как, так?» -спросил Белкин, поворачиваясь к Прохору:-«Это, что ж, тяперя? Всё, своё добро, я, должен в артель снести? Это, что ж, и корову, в артель, отдать?» Белкин испуганно посмотрел на Прохора.
«Было, дело, цари раздавали, а власть сменилась, обратно забрали!»– усмехнулся Прохор:-«У меня, акромя, гробов и крестов, боле нет ничего. Вот, отдам, это добро, всех и похоронят. Могилки то, сами, выкопаете!?»
«Да, не-е. Дед? Это, как же, так-то? За родину, воевали, землю, за это, получили. Хозяйством обзавелись, корову купили. А тяперь? Всё, это, отдать надо?!»– Белкин захрипел, от ужаса:-«Как же, так-то? Что я, артельщикам, скажу? Меня ж, на утро, в болоте найдут. Что ж, за власть то, такая?!»
«А ты, не голоси, раньше времени»– посоветовал Прохор:-«Сказано было, что сами, расскажут мужикам, про то, как, хозяйство, изымать будут. А может, кто, и согласиться с этим!? Ты, почём, знаешь? Раньше времени, не трезвонь. Цельнее будешь!» Прохор, положил расходную книгу, в тумбу.
«Да, как же, всё так?! Вот, только, корову купил, хозяйство наладил. И на тябе, отдавай, всё»– Белкин заскулил, от отчаянья.
«Не скули! Ты, корову отдаёшь, а не жизнь свою. Переживёшь! Раньше, жил без коровы и, тяперь, переживёшь». Белкин сидел у печи, закатив, свои глаза, к церковному своду.
«А если, корова, это всё, твоё, и более нет ,у тебя. Вся ,твоя жизнь!»– у Белкина, на глазах, появились слёзы. Прохор надел тулуп.
«Пойдём, лучше, глянем, чего, этот, Князь, узрел в деревне. На кого, глаз, свой, положил. Может, ещё, горевать то, не о чем»– Прохор вышел из комнаты. Белкин, встрепенулся, взял свой тулуп, вышел следом, за Прохором. На улице, сияло солнце. Снег, подтаял, на пригорках и в овражках, возле реки. Птицы, в ближнем лесу, громко щебетали, перелетая, с ветки на ветку. Во дворах, сельчан, призывно, мычали коровы, пахло ,прошлогодним, сеном. В огородах, снег, потемнел и осунулся. Ребятня, носилась по деревне, с криком, распинывая, на своём пути, сугробы, вдоль дороги. Вода, в реке, поднялась, журча, утекала в дальние болота. Ветер, без дела, блуждал по дворам, помогая залежавшемуся снегу, сваливаться с крыш, домов и сараев.
Безмятежность деревни, радовала глаз, но тревожило сердце.
Наследующее утро, на церкви, ударили в колокол. Деревенские жители, собрались возле церкви. Из соседних деревень, прибежали гонцы, разузнать о случившемся. Князев Севастьян Николаевич, пригласил собравшихся, зайти в церковь, на собрание.
«Ну, прям, как отец Стефан! Сейчас, проповедь читать будет!»– съязвил Антон Коровин, распахивая свой тулуп.
«Да уж, мели, Емеля, твоя неделя»– усмехнулся Дмитрий Колчан, крестясь на иконописный купол, алтаря.
«Проходите, проходите товарищи! Не стесняйтесь. Место, всем, хватит!»– говорил Собрыкин Иван Сергеевич, указывая на места, в зале.
Опустошённая