0,5 мм до 3 мм (и больше) металла. Скорость резания выбирала в зависимости от твердости материала и стойкости резца. В основном у нас применялись резцы из высокоуглеродистой стали. Хотя бывали и другие – с припаянными пластинами из сверхтвердых сплавов вольфрама и титана.
Вьющаяся из-под резца синевато-фиолетовая металлическая стружка до сих пор кажется мне невероятно красивой. Как ни тверд металл, он поддается силе человека. Нужно лишь изобрести такую хитрую машинку…
Наш завод, объединяя людей в труде, предоставлял им возможность с толком проводить свое свободное время. Правда, заводской клуб ярким и богатым оформлением не отличался. Он был небольшим, даже тесным. Впрочем, его помещений хватало для занятий разных кружков: театрального «Синяя блуза», ИЗО-студии, где учили рисовать, кройки и шитья, очень полезного для женщин, планерного и стрелкового. В актовом зале регулярно устраивали замечательные праздничные вечера «Встреча трех поколений», на которых чествовали ветеранов революции и Гражданской войны, молодых производственников, перевыполнявших нормы на 50 и более процентов.
Поначалу я с подругой – она меня уговорила – отправилась в планерный кружок. Об авиации и подвигах авиаторов много писали в газетах. Так что мы с энтузиазмом посещали теоретические занятия и сосредоточенно конспектировали лекции бравого лейтенанта ВВС о подъемной силе крыла. Однако первый же полет с инструктором здорово охладил мой пыл. Когда травяное поле аэродрома быстро-быстро помчалось навстречу и затем вдруг резко ушло куда-то вниз, голова у меня закружилась, к горлу подступила тошнота. «Значит, воздух – не моя стихия, – подумалось мне. – Я – человек сугубо земной и должна опираться на твердую почву…»
Инструктор заводского стрелкового кружка Федор Кущенко работал в нашем цехе и постоянно агитировал молодежь, приглашая ходить в тир. Сам он недавно отслужил срочную службу в Красной армии, увлекся там пулевой стрельбой и уверял, будто в полете пули и попадании ее в цель есть нечто завораживающее.
Парень симпатичный и обаятельный, Федя с подобными рассуждениями подкатывал и ко мне. Однако я помнила полет на планере, который изрядно поколебал мою веру в собственные возможности, хотя в юности – что скрывать! – они кажутся безграничными. Кроме того, я считала завлекательные речи Кущенко обыкновенным волокитством. Мой небольшой, но суровый жизненный опыт подсказывал: с представителями мужского пола следует всегда быть настороже.
Однажды (дело было на комсомольском собрании) мне надоело слушать его сказки. Я ответила Федору в ироническом тоне. Ребята, сидевшие вокруг, оценили мою шутку и начали громко смеяться. Наш комсорг в тот момент читал довольно скучный доклад о работе членов ЛКСМУ по досрочному выполнению цехового квартального плана. Он принял этот смех на свой счет и почему-то очень рассердился. Возникла словесная перепалка между ним и некоторыми присутствующими в зале комсомольцами. В ней применялись красочные эпитеты и неожиданные сравнения. В конце