прищурился.
Обернувшись на няню, улыбнулась:
– Вы пока можете быть свободны.
– Тогда займусь завтраком для Дашули, – послышалось в ответ.
Кивнув, просто закрыла дверь. Обернувшись, увидела умилительную картину, дочка, весело хохоча, прыгала на Кирилле, а он заливисто смеялся:
– Моя зайка! Моя рыбка!
– Каясик, – кричала в ответ малышка.
– Селедка, – скептически прокомментировала ситуацию я.
Кирилл чуть удивленно посмотрел на меня и шутя промолвил:
– Вот, доча, я карась, ты каясик, а мама у нас селедка. Вот так мы и живем!
Дашка, словно что-то понимая, весело рассмеялась, а вот мне почему-то было не до смеха.
Все было, как я хотела. Кирилл любил меня, любил Дашу, но словно в наших отношениях складывалось что-то не так. Но что? Я и сама не могла понять.
И это раздражало, безумно. Вроде все получилось, как мечтала, а тем не менее, все не так… Мысленно называв себя истеричкой, в который раз, глубоко вздохнула, и уже с улыбкой на лице, промолвила:
– Кажется, кто-то позволил сесть себе на шею.
– Моя шея и сам решаю, кому на ней сидеть, – прогоготал Кирилл, а потом обняв Дашку на вытянутых руках, прошептал. – Моя радость, а папа приготовил тебе подарок.
– Подякок? – дочка опять перепутала буквы, выдав новое слово.
– Подарок?
Мы воскликнули в унисон.
Вместо ответа Кирилл пересадил малышку на постель и полез в тумбочку. Вскоре он вытащил футляр, в котором оказались сережки – золотые гвоздики с белыми прозрачными камешками.
Я смотрела на подарок и понимала, что это бриллианты.
– Каясиво, – заверила дочка и цокнула. – Папа!
– Кирилл, у нее уши не проколоты, – шепотом напомнила я.
– Давно это пора исправить.
– Милый, тебе не кажется, – присела рядом с ним и выразительно посмотрела. – Ну, что это очень дорого.
– Тшшш, – мужчина приложил палец к моим губам. – Это мои деньги, и я сам решаю, как их тратить. А ты, лучше, узнай, в каком салоне могут безболезненно проколоть ушки такой малышке.
– Кирилл?!
– Майя, что непонятного я сказал? Узнай, где можно проколоть ушки Даше…, – в мужском голосе прозвучал приказ.
– Папа, люлю, – Дашка обхватила его лицо ладошками и по-детски, как умела, поцеловала.
– Моя прелесть, – тут же раздалось в ответ.
Встав, отошла к окну и взяла телефон. Невольно складывалось впечатление, что я в этой семейной идиллии лишняя. Но подобного просто быть не могло. Ведь, Дарья – моя дочка, и я для нее – самый важный человек на свете, ее мама.
Отогнав дурные мысли, набрала номер салона красоты, в который сама ходила и все тут же выяснила. Нас ждали там с распростертыми объятиями.
Закончив разговор, сообщила:
– Мы можем приехать к одиннадцати. Все сделают.
– Больно не будет? – Кирилл сел и прижал малышку к себе.
– Убеждают, что нет.
– Замечательно, вас отвезут, – послышалось в ответ.
Внезапно Дарья