немедля осуществить правосудие поединком.
– Всё именно так, – подтвердил Леорнель, поднимаясь со стула. – В убийстве Гиндиса Талиа, графа Намилиса я обвиняю Пловита Мэшена.
– Ваша светлость, вы с ума сошли?! – взвился опекун. – Констебль! – он вскочил со стула и подбежал к представителю правопорядка. – Это возмутительно! Какая чудовищная провокация!
Однако констебль лишь невозмутимо осведомился:
– Ваша светлость, у вас есть доказательство, свидетели?
– Да, свидетель, – так же невозмутимо заявил Леорнель. – Жеребец Мэшена. Я – зоовидец, – добавил он, заметив, как округляются глаза констеблей.
Те растерянно переглянулись.
– Но ведь убийство произошло четыре месяца назад, – заметил один из них.
– Подключиться к памяти коня мне помог брат, он менталист, – пояснил герцог.
– Он лжёт! – встрял Мэшен. – Я тоже могу напридумывать всякого!
– Ваша светлость, – заговорил констебль уже не совсем уверенно. – Вы же знаете, что дар зоовидца очень редок. И из всех обладателей этого дара кровное взаимодействие с менталистом, боюсь, доступно только вам.
– Я понимаю, – спокойно согласился Леорнель. – Но совершенно уверен, что некродопрос подтвердит справедливость моего обвинения.
Опекун от таких слов аж пошатнулся. Дар речи его покинул начисто. Он лишь беззвучно открывал рот, как рыба, выброшенная на берег.
Констебли о чём-то пошептались.
– Что ж, ваша светлость, вы в своём праве, – озвучил один из них в итоге. – Наше дело проследить, чтобы поединок был честным. – Лорд Мэшен, – обратился он к опекуну, – какое оружие вы выбираете: мечи, магия или мечи и магия?
Мэшен сверкнул глазами и заходил взад-вперёд, яростно сжимая кулаки.
Вообще, правосудие у них тут, конечно, дикое. Понятно, что если обвинения окажутся лживыми и некродопрос их опровергнет, самого обвинителя, видимо, тоже казнят. Вот только станет ли от этого легче безвинно убиенному?
А вдруг дух Мэшена всё-таки солжёт? У Кристины нехорошо засосало под ложечкой. Он такой прохиндей, что, кажется, станет выкручиваться даже будучи мёртвым.
– Мечи! – неожиданно издал Мэшен полурык-полустон. При этом он так злобно зыркнул на констеблей, словно это они вызвали его на поединок, а не Леорнель.
Кристина вздрогнула. В памяти моментом всплыли слова, что опекун отлично владеет данным видом оружия.
Для Леорнеля, наверное, предпочтительней была бы магия?
– Спустимся в фехтовальный зал, – постановил Леорнель и, позвонив в колокольчик, велел слуге принести туда меч Мэшена. Вероятно, опекун снял его вместе с верхней одеждой и отдал прислуге, когда приехал.
Меч у опекуна оказался, как и у Леорнеля, полуторным. То есть им можно было действовать как держа его двумя руками, так и одной. Правда, этими сведениями Кристинины познания о данном виде оружия и ограничивались.
Едва зрители разместились вдоль стены, Кристина ощутила в воздухе что-то странное.
– От греха