на то, что тебе неинтересно. Тем более я хотела узнать тебя ещё лучше. Мы не так много секретничаем друг с другом. А ведь я, по сути, твоя сестра. Если ты не возражаешь, – Эльза подмигнула Дане с милой улыбкой, отпивая свой кофе.
Впервые шатенке удалось смутить невозмутимую и самоуверенную Дану. Брюнетка сидела в полном недоумении, ведь слова Колен сильно затронули её за душу. Ещё пару секунд она ощущала тепло, исходящее от кружки с чаем, но потом словно всё перемешалось. Впервые кто-то настолько сильно доверял той, кому не стоило бы доверять. Впервые кто-то принимал эту девушку такой, какая она есть на самом деле. Впервые никто и ничего не требовал от неё, не заставлял делать так, как ей не хочется. Впервые её кто-то искренне полюбил. Девушка ушла глубоко в себя и свои воспоминания. Никто ранее не был с ней так добр и откровенен. Обычно все боялись и слово вставить, но тут пошло что-то не так. Она не боялась, она любила. Брюнетка вспоминала своё детство, проведённое с Эльзой. Дана помнила всё: и счастье, и горе, и улыбки, и слёзы. Девушка очнулась только после легкого прикосновения руки Эльзы до её кончиков пальцев. Колен была явно обеспокоена.
– Я сказала что-то не то? Ты просто выпала из нашего мира на пару минут. Просто, если что-то не так, то ска…
– Нет! Всё хорошо, – она улыбнулась.
– Вот, – Эльза протянула салфетку. – Вытри слёзы. Они тебе не идут. Да и тушь потечёт. Как ты тогда будешь отшивать парней? – Эльза отшутилась, и Дана засмеялась в ответ. – Если хочешь поговорить, то я тут, рядом. Могу выслушать, – она уселась ближе к брюнетке и подпёрла своими руками щёки.
– Просто, понимаешь, раньше меня никто не любил. Мать вечно требовала, чтобы я была спокойной и милой девочкой, чтобы я была истинной леди. Но это не мой образ! Это не я! Я бунтарка, взбалмошная, немного чокнутая и со своими тараканами в голове. Я не была собой вплоть до смерти мамы. И если бы не её слова, то и никогда бы не стала собой. Когда она умирала, то попросила прощения, она сказала, что хочет видеть меня мной, а не тем идеалом, которым она не смогла стать, – Дана тихо плакала, не обращая внимания на окружающих.
– Прости, если я спросила лишнего. Просто, если тебе так плохо, то знай, что я та, кто сможет стать роднее всех, если ты позволишь мне. Я не хочу, чтобы ты плакала и держала всё в себе. Это очень вредно, – Эльза аккуратно гладила Дану по нежной руке. Колен сама почти плакала, ели сдерживая слёзы.
Дана только изумлённо посмотрела на Эльзу и тут же обняла её, откинув вещи к подлокотнику дивана. Никто раньше не говорил ей таких искренних и нежных слов. Никогда ранее она не была настолько непринуждённой и расслабленной. Брюнетка смеялась так, как ей велел её истинный голос. Голос сердца. Теперь барьер между ними разрушился окончательно, и в этот момент Фернандес поняла, что хочет чаще видеться с ней, больше проводить время вместе, так же ходить по магазинам, прикасаться к ней, держать за руку. Она поняла, что хочет быть рядом постоянно, но не могла. Это было запрещено. Кокон, в который она закуталась, был разрушен не по её воле, а из-за дурацкой улыбки