киваю. Мое сердце болезненно сжимается. Я даже не осознавал, что я страстно желал услышать именно эти слова, даже если они были сказаны из вежливости.
Шарлотта улыбается мне, но в ее глазах читается грусть. Она вежливо кивает, направляясь к двери. Я с дрожью выдыхаю, а в голове проносятся воспоминания о моих родителях, те кусочки, фрагменты воспоминаний, которые я считал потерянными навсегда.
Могу поклясться, что на одно мгновение я почувствовал запах маминых духов, но потом он исчез, и меня захлестнула очередная волна грусти.
Глава 10
Я скролю результаты поиска по запросу «Ноа Грант», недоумевая, что почти ничего не могу найти. У него нет страницы в социальных сетях. Все, что есть в доступе, касается его работы или исследований, которые он проводил. Те немногочисленные фотографии с ним, которые мне удалось найти, смазаны. Он на них узнаваем, но выглядит размыто.
Очень странно. В наши дни практически невозможно сохранять анонимность. Я никогда не сталкивалась с проблемами при поиске информации о ком-то. Если уж на то пошло, я даже могу дать фору ФБР. Лея постоянно хвалит мои сталкерские способности, но теперь, когда я в них так нуждаюсь, они дают сбой.
Я тяжело вздыхаю, опуская голову на стол. Я хочу узнать больше о нем. Особенно мне интересно, есть ли у него девушка. Такой мужчина, как он… Не могу представить, что он одинок. Но, с другой стороны, стал бы он флиртовать со мной таким образом, если бы у него кто-то был? Он не похож на человека, способного на такое.
– Чем ты занимаешься?
Я резко вскакиваю, услышав голос матери, и захлопываю ноутбук. Сколько времени она уже здесь? Я даже не слышала, как открылась дверь, настолько была погружена в слежку за доктором Грантом. Как же стыдно! Надеюсь, она не видела, чем я занимаюсь.
С приподнятыми бровями мама заходит в мою спальню. У нее напряженное выражение лица. Я не знаю, что происходит, но то, как она смотрит на меня, приводит меня в замешательство. Вот уже несколько лет мама отдаляется от всех, даже от меня. Она сдерживает свои эмоции, редко злится и, как мне кажется, никогда не радуется. Я даже не знаю, как она выглядит счастливой.
Но одно я помню. Ее встревоженное лицо бьет в самое сердце. Подобного взгляда я не видела уже много лет, и он воскрешает во мне воспоминания, которые казались мне давно позабытыми. Как я упала с качелей на крыльце, поцарапав коленку, когда мне было десять. Как я порезала пальцы, пытаясь смастерить вентилятор, работающий на солнечных батарейках, когда мне было двенадцать. Таких моментов было немного, но время от времени мамина холодность таяла, позволяя приоткрыть завесу над женщиной, которую я знала раньше. Женщину, которая пристально смотрит на меня сейчас.
– Что случилось? – спрашиваю я тихо.
Мама останавливается передо мной, сжав кулак. Ее рука дрожит. Разжав пальцы, она показывает мне золотую сережку, которую я сразу же узнаю. Я пытаюсь взять ее, но мама отдергивает руку,