До меня долетали обрывки фраз:
– …в уточнении. Мирари приняла цвета…
– Да.
– …ее мнение…
– …единогласное решение. Если бы Мира была против…
Старейшины снова сделали вид, будто ничего не происходит. Я дернулась, и тяжелая рука легла на талию.
– Не надо, – повторил невидимый Бес.
– Что не надо? – прошипела я, пытаясь вырваться.
– Не надо в окно, это глупо.
– Мне воздуха не хватает!
Он решил, я выброшусь из окна? Да ни за что!
Я возмущенно вывернула руку, освобождаясь от захвата. Бес исчез так же внезапно, как появился. Нет, я его так и не увидела, но чувствовать рядом перестала.
Злая, растрепанная, раскрасневшаяся, я повернулась к отцу.
– Ты же только сейчас это придумал, да? Скажи правду! Это все только из-за чувства вины! Родовое имя! Красивая сказка!
Я выплевывала слова, задыхаясь от возмущения. Отец молча слушал, чуть склонив голову набок. Мама прикрыла рот лапой, но тоже не пыталась меня остановить.
– Я не могу быть драконом! Это ты говорил, когда я просила… умоляла не отсылать меня! Ты разрушил все мои мечты! А теперь… теперь…
Я хотела сказать, что мне не нужно подачек. И пусть забирают назад родовое имя. И жалости их мне не надо!
Но произнести это вслух уже не могла.
Эгоистичный ребенок. Злой и испуганный. Я вдруг поняла это, как будто смотрела на саму себя со стороны. Как ведро ледяной воды – резко и неожиданно. Я всего лишь боялась поверить в то, что стало очевидным.
– Я люблю тебя, дочка, – сказал папа Кир. – Разве ты не поняла, почему мы отправили тебя к людям?
– Я должна была научиться жить среди людей, – прошептала я.
– Потому что ты человек и твое место там?
– Я человек, и мне предоставили право выбора. Возможность жить так, как я хочу. Получить профессию, устроить личную жизнь.
– Но мы все у тебя отобрали и запретили говорить о семье.
– Чтобы защитить от таких, как Шейор.
Вопросы, мучившие меня годами, теперь казались глупыми. Да, я поняла. Пусть поздно, пусть с трудом, но поняла.
Я подошла к родителям и встала рядом. И только потом взглянула на Старейшин. Представляю, какого они теперь обо мне мнения… И пусть!
– Я сожалею о том, что произошло, и признаю свою вину. Мне не хватило ума… мудрости понять и принять решение старшего в роду. Это жестокий урок, и я никогда о нем не забуду.
Вот и все. Теперь только дождаться приговора. Завтра? Или, быть может, сейчас?
Внутри снова встрепенулась маленькая испуганная девочка. Я устала бояться – и все равно боялась. Папа Кир слегка сжал мою руку, и от поддержки стало немного легче.
– А как ты собираешься жить дальше, если тебя простят и отпустят? И где? – спросил вдруг Вишневый Гранат.
Неожиданно. Я не задумывалась об этом.
Вернуться в Крагошу? Найти работу и воспитывать Яна. Учиться дальше навряд ли получится, ребенок маленький, и я его не оставлю.