не стращай, капитан! Лучше расскажи, как попали в литерный поезд, – негромко попросил кап-два, делая указательным пальцем правой руки замысловатое движение.
Усияма сделал быстрое движение вперед и, отстегнув наручник от красноармейца, выдернул его из связки.
Купцов сноровисто заломил правую руку опустившему голову красноармейцу за спину и быстро привязал ее концом к шее. Еще полминуты, и вторая рука привязана точно таким же образом.
Красноармеец застонал и, откинув голову назад, задергал шеей, которая начала краснеть.
– Ослабь конец! Клиент задохнется! – предупредил Соколов, внимательно рассматривая документы.
Купцов сноровисто перевязал конец, и красноармеец первым делом глубоко вдохнул и потряс головой.
– На этом ты свете красноармеец, на этом, – пояснил Соколов, внимательно всматриваясь в усыпанное веснушками лицо пленника, который сидел на нижнем месте, сильно наклонившись вперед.
«Все правильно. Руки у парня связаны за спиной, и если он только откинется на сиденье, то конец натянется и передавит шею», – оценил положение красноармейца Федоров, переведя взгляд на капитана, по-прежнему сидящего на полу купе.
– Как вы, товарищ красноармеец, попали в наш поезд? – спросил кап-два, благожелательно улыбаясь.
– Зашли через нерабочий тамбур[14], – ответил красноармеец, сделав странное движение головой, стараясь этим движением подвинуть конец ниже.
– Молчать, боец! – рявкнул вполне очухавшийся капитан патруля, дергая правую руку, засунутую между ног.
– Майор! Организуй заглушки на глаза и уши бойцов! – приказал кап-два, кидая Усияме брусок красного пластилина.
Усияма, ни слова не говоря, отщипнул два небольших кусочка, скатал из них четыре шарика. Затем сноровисто сунул в уши прикованного к капитану красноармейца, одновременно передавая брусок Купцову. Минута, и у второго красноармейца в ушах появились заглушки.
– Вы не имеете права так обращаться с сотрудниками комендатуры! Мы при исполнении! – снова начал возмущаться капитан, но тон взял пониже. И на его лице появилось озабоченное выражение.
– Можем, капитан, можем! – усмехнулся Соколов, кидая Усияме два зимних тельника[15].
Двадцать секунд, и на головы красноармейцев натянуты тельники, в рот вставлен кляп. Красноармейцы перестали не только слышать, видеть окружающую обстановку, но и подавать звуковые сигналы.
– Повторяю еще раз вопрос, капитан: каким образом вы попали в литерный состав? – спросил кап-два, демонстрируя красное кожаное удостоверение, на котором золотом было написано «Смерш».
Открывать удостоверение Соколов не стал.
Федоров был не уверен, показал ли кап-два свое удостоверение или его, но, увидев, как в секунду вытянулось лицо капитана, моментально преисполнился гордости за свою причастность к контрразведке.
– К нам в комендатуру зашел подполковник Смерша и приказал двум патрулям проверить поезд, который