Рильке и Толстой: художник и бог. Диалоги в Ясной Поляне. Владислав Цылёв

служили лишь символами той реальности, которую он обретает в себе. Всё слилось в нём, и все силы, которые раньше разрозненно бились друг с другом, отныне с трепетом подчиняются его воле.

      Толстой:

      Они были твои и прежде, но по твоей воле я открыл им истину. И они познали тебя. Они поняли, что все, что они имеют, что их жизнь – только от тебя. И что я учил их не от себя, но я и они от тебя изошли.

Ин. XVII, 6—8*

      Взрастить Одного: соединиться в одно

      Рильке:

      Даже земля под его ногами – и та ему уже не нужна. Он сворачивает её, как молитвенный коврик. Он больше не молится. Он есть. И когда он сделает жест, то создаст, устремив в бесконечность, многие миллионы миров. И в них начнется та же игра: более совершенные существа сначала размножатся, потом замкнутся в себе и, после долгой борьбы, снова

      взрастят Одного,

      в котором есть всё – творца этого рода вечности, величайшего в космосе, того, кто владеет искусством пластических жестов.

      Толстой:

      Я в них, а ты во мне, чтобы все

      соединились в одно,

      и чтобы поняли люди, что они не сами родились, но ты, любя,

      послал их в мир так же, как и меня.

Ин. XVII, 23*

      От Бога к Богу: блюсти разумение

      Рильке:

      Таким образом, каждое поколение подобно звену в цепи, что вьется от Бога к Богу. И каждый Бог – это все прошлое мира, его высший смысл, его единое выражение и в то же время возможность для новой жизни.

      Толстой:

      Прошу же тебя о тех, которые признают тебя. Они поняли, что все мое – твое, и твое – мое. Я уже не в мире, а возвращусь к тебе, но они в мире, и потому прошу тебя, Отец, соблюди в них разумение твое.

Ин. XVII, 9 – 11*

      Любовь: выше сводов веков

      Рильке:

      Как в иных, отдаленных от нас мирах созревают боги – мне не ведомо. Для нас же искусство – это путь, ведь среди нас художники – это жаждущие, которые пьют из истока всего – в глубинах себя, дерзновенные, которые нигде не возводят жилищ, и вечные, которые возносятся выше сводов веков.