На острие свечи. Ольга Юнязова

Закружилась голова, и она опёрлась о стену.

      – Та вроде повыше ростом была.

      – Может быть, голос её помните?

      – Однажды в студёную зимнюю пору я из лесу вышла… – проговорила Оксана.

      – Нет! Голос не похож! Та с хрипотцой такой говорила. Хотя… может, простывшая была? И волосы: у той короткая стрижка была, а эта… хотя волосы растут.

      – Всё ясно, – вздохнул следователь. – Итак, что пишем?

      – Ммм… сомневаюсь.

      – Ладно. Подпишите протокол.

      Опознание закончилось, понятые подписали документы и ушли.

      – Гражданки тоже свободны, – сказал следователь.

      – Прямо так и свободны? – усмехнулся Вишняков.

      – Ну, не все, конечно! Возвращай этих двоих в обезьянник.

      – Как в обезьянник?! – возмутилась Оксана. – А позвонить?

      – Ах да, – вспомнил Вишняков. – Дай ей позвонить.

      Следователь пожал плечом и, подвинув Оксане телефон, закурил.

      Оксана опять тяжело задышала и сдержанно кашлянула.

      – О, чёрт! – вспомнил следователь и загасил сигарету.

      – Спасибо, – прохрипела Оксана. – А можно форточку открыть?

      Следователь встал, подошёл к окну, открыл фрамугу и замер, попав под гипноз снегопада. Лишь пальцы задумчиво выбивали дробь по стеклу.

      Оксана набрала номер офиса и услышала голос Сони. Она быстро, но чётко, без эмоций, объяснила, что произошло и куда надо приехать, чтобы вызволить её из заточения. Положив трубку, она облегчённо вздохнула.

      – А вы напрасно рассчитываете сегодня отправиться домой, – повернулся к ней следователь.

      – Почему?

      – Потому что вас опознали!

      – Но ведь только один! А двое нет.

      – Гражданочка, – усмехнулся следователь, – это было не голосование. Одного опознания вполне достаточно для обвинения.

      Оксана хотела что‑то сказать, но потеряла дар речи.

      Вишняков встал, жестом показывая на дверь. Они вышли и пошли в сторону камеры предварительного заключения. Оказавшись в безлюдном закутке коридора, цыганка вдруг резко затормозила. Оксана обернулась и увидела, что та стоит, глядя в глаза сержанту, и что‑то быстро ему говорит. Вишняков слушал её, по‑детски закусив губу, и кивал. Оставив его в растерянности, цыганка развернулась, схватила Оксану за локоть и потащила к выходу из отделения.