увидел меня в нём.
Чтобы он заметил, что я выросла, похорошела, стала прелестной белокурой девушкой с пышной копной вьющихся волос и такими же голубыми глазами.
Горло сдавили непрошеные рыдания. Сколько можно безответно его любить, этого бесчувственного истукана?
– А ты не беспокойся, Стивен, – стараясь прогнать горючие слёзы, ответила я. – Я тебе никто, всего лишь соседка. К тому же в платье так много заклинаний, что оно никуда не денется, даже если его дёрнут руками. Посмотри вокруг. У других же не падает! Да и иди уже, куда шёл. Не трать время на малявку. Тем более что тут полно женщин постарше. Думаешь, я ничего не понимаю? Тебе такие как я не нравятся. Веселись с другими.
Я махнула рукой в сторону бального зала. Взгляд дракона стал ещё холодней. Он сжал губы в тонкую полосочку и выпятил вперёд нижнюю челюсть с волевым подбородком.
– Знаешь, Лиззи, хорошо, что я тут оказался. Ты выросла годами, но повзрослеть тебе ещё предстоит. Видимо, придётся сделать всё самому.
Дракон взмахнул рукой, беззвучно шевеля губами, сплёл заклинание. Я почувствовала щекотку в области декольте. Опустила голову и охнула. Расстояние между краями выреза платья плотно заполнилось цветами.
Декор точно повторял узоры на лифе и закрыл кожу, соединив края декольте. Пока я ощупывала его, не веря своим глазам, на плечах появились лямки из атласных лент, завязанных бантами.
– Ты что наделал? Это что такое? – зашипела я, приподнимая тесёмки руками. – Я тебе что? Пятилетка? Или может, я тебе коробка с пирожными?
– Ты дорогой мне человек и теперь выглядишь прилично, а не как…
– Как кто? Как гулящая? – Я топнула ногой и стёрла со щёк набежавшие слёзы. – А тебе какая разница? Ты же как собака на сене. Сам не ухаживаешь и другим не даёшь!
– У нас говорят, как дракон над сокровищем.
– Да как хочешь говори! Только теперь я выгляжу как малолетняя! Ты же изуродовал мой наряд! – Я ещё раз взялась двумя пальцами за атласные лямки и топнула ногой. – Ненавижу, ненавижу тебя, Стивен Хайфлайн! Лучше бы ты не приезжал!
Не в силах больше сдерживать слёзы, я бросилась сквозь иллюзорный полог, он хлёстко стеганул меня откатом по лицу и голым плечам. Ноги уже несли меня в сторону дамской комнаты, когда вслед донеслось – а я рад, что приехал, Лиззи. Очень рад.
Из-за кого слёзы?
Я рыдала в дамской комнате, пытаясь развязать уродские атласные ленты на плечах. Но у меня это совершенно не выходило. Было ощущение, что их уже сразу изготовили в виде бантов цельноткаными, без швов.
Скрючившись на банкетке в дальнем от входа углу, я дёргала как заведённая ненавистный голубой атлас, но ничего не могла сделать. Вдруг лента под моими руками ожила.
Атласная полоска встала дыбом, а потом, вытянувшись в струнку, легла идеальными изгибами мне на плечи. И мокрые разводы слёз стёр ласковый тёплый ветерок.
– И о чём рыдания, Элизабет? Кто-то умер? Хотя, на похоронах надо тем более быть идеальной.
– Почему? – опешила я?
Первая