только такие же, как и мы, получившие совершенно бесплатно новое жилье, да еще с теплым и уютным туалетом, заменившим продуваемое насквозь хилое дощатое сооружение с двумя криво вырезанными отверстиями в деревянном подиуме, которое после многих лет пользования казался почти родным.
Вскоре, в марте 53-го года, умер Сталин. В тот день я проснулся от звука доносившихся до меня рыданий мамы и сестры, которые сидели на своей кровати и, со слезами на глазах, о чем-то тихо говорили…
На протяжении большого периода своей сознательной жизни, заполняя различные анкеты, в соответствующей графе мне приходилось указывать: «Об отце сведений не имею». Иногда от меня требовалось уточнение, что отсутствие этих данных не связано с войной, где мой отец мог пропасть без вести. Просто я его никогда не видел и не общался с ним. Позже мне предложили в таких случаях писать о себе: «Родился вне брака». Эта маленькая биографическая деталь раскрывает прежде всего исключительную роль нашей матери в сохранении жизней своих детей.
…В биографии каждого человека много личного, пережитого им и его родителями, того, что является для его близких дорогим и сокровенным, и потому закрытым для публичного обозрения. Я рассматриваю биографию любого человека как его личную судьбу, в которой, с верой в Бога, всегда остается место для значимых целей и реальных достижений, приобретений и потерь, душевных радостей и искренних сожалений, переживаний и надежд на лучшее…
В моей биографии судьбоносным было рождение сына Антона. Именно с ним связываю я сегодня свое земное пребывание, во имя его обращаю к Богу свои молитвы.
Глава 2. Сын
Ограниченные возможности здоровья детей – это прежде всего непреходящая боль их родителей. Она сопровождает нас по жизни вместе с переживаемыми чувствами несправедливости судьбы, сострадания и возможной собственной вины перед теми, кого мы исповедально любим…
…В конце 2001 года, в перерыве собрания, мы стояли вместе с Н. И. Рыжковым и Т. Б. Дмитриевой в фойе московской гостиницы и разговаривали. В какой-то момент Николай Иванович поинтересовался: «Как наследник, растет?». Антону тогда шел уже четвертый год, и он почти не разговаривал. Знакомые уверяли, что для ребят это нормально. Мальчики, мол, начинают говорить позже ровесниц-девочек и, вообще, медленнее развиваются… Почти такой же аргумент высказал тогда и Николай Иванович, приведя для подтверждения пример со своим внуком Колей. Но Татьяна Борисовна, которая, будучи федеральным министром, возглавляла в то же время Институт имени В. П. Сербского, отреагировала на мое беспокойство и предложила показать сына своему профессору.
После визита к специалисту наши волнения лишь усилились. Было рекомендовано вначале привести сына в нормальное психическое состояние (в момент обследования Антон произвел на профессора впечатление перевозбужденного ребенка), для чего она выписала ему «промидол», сильно действующий анальгетик.