На шаг впереди своих врагов.
– Занесло, так занесло… – прошептала я, намазывая хлеб маслом. – Вот тебе и шашлык с люлями…
После завтрака мне захотелось пройтись по замку. Нужно было понять, сколько слуг имеется в распоряжении родственников. Как они относились к бедняжке Пенелопе? Можно ли надеяться на поддержку с их стороны?
– Пенни, крошка, ты здесь? – дверь приоткрылась, и в столовую заглянул старый Гудвин.
– Да, пока здесь, но хочу прогуляться, – ответила я, поднимаясь из-за стола. – Леди Онтария распорядилась, чтобы мне нагрели воды для ванны?
– Да. И это удивительно… – старик с опаской приблизился ко мне. – Пенни, ты себя хорошо чувствуешь?
– Я себя чувствую отлично, – мне были понятны его страхи. – В голове будто прояснилось.
– Это Господь излечил твою головушку, дитя! – Гудвин заплакал, гладя меня по плечу. – Настоящее чудо! А может, это случилось после того как леди Онтария ударила тебя ключами?
– Может, и так, – согласилась я. Все-таки находить объяснения для необразованных людей легче. Как бы свое выздоровление я объясняла в более просвещенном времени? – Ты прогуляешься со мной?
– Пенни, девочка, у меня много работы, – грустно вздохнул старик. – Если я не начищу всю обувь, меня оставят без ужина.
– Что ж, занимайся своими делами, – я улыбнулась ему, но в душе у меня снова поднялась буря. Оставят без ужина? Старика? Чертовы садисты…
Первым делом я отправилась на кухню – святая святых любого дома. Но и тут меня ожидало разочарование.
Солнце почти не пробивалось сквозь узкое окно, закрытое решеткой, и в помещении царил полумрак. Закопченный очаг, расположенный напротив двери, выглядел устрашающе. В огромном жерле пылал огонь, а над ним висел котел с водой. Под потолком плотной серой пеленой висел чад, и у меня моментально запершило в горле. Длинный каменный стол был уставлен медными кастрюлями и деревянными мисками с остатками еды, которые облепили жирные мухи. Меня чуть не стошнило при виде такого безобразия. Есть пищу, приготовленную на этой кухне, было опасно для жизни.
– Пенни? – из-за стола показалась голова в темном платке, а потом и вся женщина. На вид ей было лет сорок с небольшим. Она вытерла лоб мокрой рукой, после чего настороженно поинтересовалась: – Говорят, у тебя в голове прояснилось?
– Чудо Господне, – кивнула я, заглянув за угол стола. – Почему здесь так грязно?
На полу стояла большая лохань, в которой женщина, похоже, мыла посуду, выбрасывая перед этим отходы в деревянное ведро.
– Так кухня же… – удивилась женщина, наблюдая за мной боязливым взглядом. – Откуда тут чистоте взяться?
Действительно, глупость какая. Чистота…
– А где остальные слуги? – я огляделась. Дверь между грубо сколоченными стеллажами определённо вела в кладовую. Безобразный буфет, стоящий по левую сторону у стены, был весь покрыт сажей, на которой отчетливо виднелись отпечатки пальцев.
– Гудвин чистит обувь на улице, Рон и Банч в свинарнике… А Кастилия, наверное,