не солдат, так что не волнуйтесь. Возможно, ко мне пришли просто поговорить, – произнес он, подходя к двери. Обычно Ганс или Снок открывали, когда приходили гости, поэтому его поведение было весьма необычным. Но, увидев, кто стоит за дверью, они сразу поняли. Женщина была одета в черное и носила хлопковую вуаль, закрывающую лицо.
– Приветствую вас, господин Зик. Вы хорошо спали?
– Благодаря вам я спал беспробудно.
– Приятно это слышать. Сон – один из важнейших факторов хорошего здоровья, – госпожа Баргот широко улыбнулась.
– Для меня большая честь лицезреть ваше прекрасное лицо этим ранним утром. Чем я обязан такой милости?
– Ха-ха! Вы так искусно владеете словом. Если бы я до сих пор не любила своего мужа, я бы влюбилась в вас, – сказала она, прикрывая рот руками и нежно улыбаясь. Ганс и Снок украдкой взглянули на нее: она была настолько красива, что у них помутился рассудок.
– Простите, что вмешиваюсь, но я хотела бы вас с кем-то познакомить. Конечно, я получила разрешение от сэра Иоахима. Поскольку болезнь идет на спад, он сказал, что мне можно ненадолго отлучиться.
– Вы хотите меня с кем-то познакомить? Жаль, что это не приглашение на свидание. Но раз уж вы лично меня представите, то этого более чем достаточно, чтобы я нашел время. Я немедленно подготовлюсь, – ответил Зик, вернувшись в дом, чтобы закончить сборы.
– Идемте?
– Да.
Зик протянул руку, и госпожа Баргот положила свою ладонь на его. Любой мог бы подумать, что между ними что-то происходит. Ганс и Снок смотрели, как эти двое уходят, держась бок о бок, и думали об одном и том же.
«Как он может так себя вести и при этом утверждать, что между ними ничего нет?»
Госпожа Баргот вывела Зика за пределы Оспурина. К счастью, рядом с карантинной зоной, предназначенной для перемещения трупов за пределы замка для сожжения, находились другие ворота.
Снаружи стояла тишина, и не было никаких признаков жизни. Территория, соединяющаяся с воротами, также была обнесена забором. За исключением пары деревьев, легонько покачивавшихся под дуновением ветерка, здесь раскинулся луг, поросший зеленой травой. Однако плиты на земле свидетельствовали о том, что это место предназначалось не только для отдыха. Это было кладбище.
Зик окинул взглядом кладбище: все могилы носили разные имена, но одну и ту же фамилию – Баргот.
«Должно быть, это кладбище семьи Баргот».
Оно выглядело ухоженным, даже несмотря на распад семьи. Это свидетельствовало о том, что кто-то заботится об этом месте.
«Должно быть, госпожа Баргот ухаживает за ним».
Зик взглянул на нее. Госпожа Баргот подошла к двум плитам в конце кладбища.
– Алекс Баргот.
– Луин Баргот.
Даже не спрашивая, Зик уже знал, кто они. Вместе с госпожой Баргот он смотрел вниз на могилы.
«Это члены ее семьи, умершие из-за эпидемии?»
– Это моя семья, – наконец произнесла госпожа Баргот. Ее голос был спокойным, словно