как минимум три человека.
Эти слова не были ошибочными. Казуки молча смотрел на молодого человека, а затем помассировал лоб.
– Яссер Рахди, что насчёт тебя?
– Простите. Я… я не могу. У меня больше нет уверенности…
– Хорошо. Ты должен вернуться. Мы трое спустимся вниз.
Яссер Рахди без сил кивнул и повернулся, чтобы уйти.
– … Пойдём.
Вскоре после этого…
Один человек исчез в проёме, через который они вошли, в то время как остальные трое проскользнули на лестницу, ведущую на второй подземный этаж.
«… Принцесса».
Пока ноги вели его вниз на второй подземный этаж, бледное, холодное пламя яростно горело в глазах Сеола Чжиху.
Глава 83
«Если».
Слово «если» обозначало те неожиданные случаи, которые могут произойти, а могут и не произойти. В словарях оно часто использовалось в предположениях и допущениях, а люди добавляли «только» в конце, чтобы выразить свою надежду или сожаление.
Вероятность того, что такое будущее сбудется, могла быть одна на десять тысяч. Прибыть раньше, чем будет поздно… Нет, по крайней мере, прибыть раньше, чем с пленниками случится что-то ужасное – о таком будущем мечтали бы члены спасательной группы.
Однако говорить об этом, когда всё уже пошло прахом, было бессмысленно.
Рай был реальностью. Это был не мультфильм, не книга и не фильм. И уж точно не компьютерная игра, в которой, сидя в удобном кресле, можно было сохранить свой прогресс одним щелчком мыши. Если что-то произошло, этого уже нельзя было отменить.
Когда дело зашло так далеко, такие вещи, как «если бы» или «один из десяти тысяч», были бесполезными предположениями. Конечная остановка, к которой привели бы ветры под названием «на всякий случай» или «может быть», – это самоотречение, и всё.
Под «спасением» Аясэ Казуки подразумевал не просто физическое освобождение пленников. Нет, это было гораздо ближе к «спасению». Сеол Чжиху не считал это чем-то плохим. Напротив, такая решимость безошибочно найти наилучший выход из любой ситуации была свойственна прагматичному и реалистичному землянину.
Но даже в таком случае…
Сеол не мог выбросить фитильки надежды, горевшие в его сердце; даже если ему казалось, что его тело всё глубже погружается в неизбежную трясину, чем ниже он спускался по лестнице, он всё равно искал тот лучик света, затаившийся где-то в мутной глубине. Пусть даже это будет всего лишь один лучик, один маленький кусочек – лишь бы удалось спасти кого-то ещё.
Но вот они оказались у подножия лестницы, и пламя свечи, тускло горевшей в его сердце, неистово затряслось от представшего перед ним зрелища.
– Боже мой…
Мэри Рейн поспешно прикрыла рот рукой.
– …
Даже Аясэ Казуки застыл безмолвной статуей.
Сущий ад на земле!
Багровый свет озарял это пространство, словно район красных фонарей; повсюду бушевали зрелища поистине чудовищного характера, от которых с трудом удавалось отвести глаза. Даже так называемые