хозяин этого дома.
– Спасибо, конечно, но восстанавливать незнакомый горячительный напиток я не умею, – убирая Монислав, уныло произнёс Годогост.
На душе гмура скребли кошки и, несмотря на крепко запертую дверь, обуревали тревога и страх. Выпивка в такие минуты, казалось, могла бы снять хоть малую часть этих скверных чувств. Илья также чувствовал себя некомфортно, несмотря на спокойную обстановку и сытый желудок. Одна Ясмина находилась в прекрасном расположении духа, хотя и не показывала своих эмоций. Сегодняшней ночью она будет спать в относительно тёплом и сухом месте, рядом со ставшими родными людьми, бок о бок с любимым, а не в логове червя-переростка.
– Подождите, может, ничего восстанавливать и не нужно! – вскакивая с места, пролепетала смуглянка. – Крепкое спиртное может храниться уйму времени, и ничего с ним не случится!
– Откуда такие познания? – удивлённо взглянув на девушку, спросил Илья, вдруг вспомнив, что и сам про это знает.
– Ты не представляешь, сколько раз наши мужики, ну из общины, те, кто уходил в поисках пропитания, находили старинные бутылки. Потом они надирались, восхищаясь умением предков делать столь прекрасные напитки, а после били друг другу лица.
– Мужики – везде мужики, что на просторах разрушенного мира, что на Руси – выпили, да кулаки давай чесать! – заметил Годогост, протягивая руку к коньяку. – Дай-ка, отрок, посмотрю, а ты пока свечи да чарки поищи.
Илья отдал спиртное магу и вновь принялся за поиски. В голове вертелась прочитанная на этикетке информация. Слова: «Российский» и «Коньяк», конечно же, ему знакомы, встречались в книгах. Парень знал, что до гибельной для всего живого войны Россией называлось большое и великое государство. Один раз он даже спросил у учителя Абдула, знает ли тот, что стало с этой страной. Старик онемел от злости, буравя его строгим взглядом из-под седых бровей, а потом выдал сквозь зубы:
«Хочешь и дальше учиться у меня в классе и читать книги из моей библиотеки – никогда не задавай подобных вопросов! Пацан, ты понял – никогда! Забудь! Той империи больше нет и не будет!»
С коньяком дела обстояли иначе, впервые он узнал о напитке из литературы, однако потом ему довелось попробовать его лично. Только вот повод и компания оказались до тошноты отвратительными – день рождения Сабины. Толстуха-извращенка, получившая от Ильи свой излюбленный «подарок», едва отдышавшись, достала из тумбочки початую бутылку.
«На, Илюшенька, хлебни, заслужил, – противно промурлыкала она, плеснула в кружку насыщенную ярко-жёлтую жидкость. – Пей, пей, дурачок, не кобенись, не представляешь, как тяжело достать хорошее пойло, эти диггеры вконец охамели, три шкуры дерут за пузырь! Оно и понятно, вещь-то раритетная!»
– Свечи – это хорошо, только вот зажигать их опасно, – рассуждения Ясмины вытащили Илью из омута неприятных воспоминаний. – Может, чем-нибудь окно завесим?
– Верно, давай, – согласился парень, ставя на стол картонную коробку с изображением заснеженной ели или