границу и протянул руку журналисту:
– Лейтенант Дроблин. Кринский сельсовет.
– Олег Кроев. «Зори Труда».
– Ну что ж, будем допрашивать. Сержант, твоя – та сторона.
Участковый махнул рукой, из УАЗика вылез тощий усатый парень, вооружённый блокнотом и фотографией Анютки. Такое же фото взял с собой в поездку Олег и недавно показывал пассажирам электрички. Теперь оно лежало в его бумажнике, рядом с фотографией любимой девушки.
– Ну а мы по этой пойдём, – Дроблин хлопнул репортёра по плечу. – Ты за мной держись. Тебе местные всё равно ни хрена не скажут. Да и мне не скажут, скорее всего… Вот с Макарыча и начнём.
***
За допросами и блужданиями по кривым деревенским улочкам день пролетел быстро. У Олега разболелась голова, и ему нестерпимо хотелось пить и есть. Он впервые пожалел, что поехал налегке, прихватив только бумажник и пару мелочей.
Допрос, ожидаемо, не дал никаких результатов. Аборигены мотали башкой, даже не посмотрев толком на фото девушки. Их старые измождённые лица снова создавали ощущение дешёвого триллера, полного штампов. У некоторых имелись глубокие шрамы на лицах или конечностях. Кто-то сильно хромал или горбился. Попалась парочка инвалидов с пустым рукавом и один одноногий. Что они могли сделать с привлекательной и полной жизни женщиной в отместку за своё уродство?
Олег, как мог, давил опасения логикой. Конечно, никакой мистики, никаких людоедов и культов не было. Сериалов надо поменьше смотреть. Это просто несчастные люди, оказавшиеся на обочине жизни, доживающие тут свой век.
Когда вернулись к машине, участковый объяснил:
– У нас в Кринском пансионат для инвалидов был. Закрыли в девяностые. А контингент – кто куда. Кого забрали, кого перевели, а кто и в Стежкове осел. Живут как-то. Огороды, живность, самогон… Остальное – в ларьке на станции. Думаю, не здесь надо вашу коллегу искать. Эти мирные, мухи не обидят.
Олег пожал плечами. Жалость к изгоям уже почти победила в нём все подозрения. Однако данные с Анюткиного смартфона упрямо говорили, что в последний раз он ловил вышки именно тут. Может, она его просто потеряла? Или кто-то из местных «подрезал» девайс на станции, а вынуть симку додумался не сразу? Что-то всё равно не давало журналисту покоя. Найти хоть какую-то зацепку было уже делом принципа. Тем более, раз местные такие мирные… Голос Дроблина выдернул из глубокой задумчивости:
– Тебя куда? На станцию или в Кринское?
Участковый уже завёл УАЗик и вопросительно смотрел на городского гостя через приоткрытую дверь. На соседнем сиденье клевал носом усатый сержант. Олег посмотрел на небо, где между тяжёлых облаков холодно перемигивались первые звёзды.
– Знаете… Электричка только завтра. Я, пожалуй, тут заночую.
– Не боишься? – улыбнулся участковый.
– Сами же сказали, «мухи не обидят».
– Мухи-то не обидят… – ещё шире улыбнулся Дроблин. – Ну, как знаешь. Звони, если что. И поаккуратнее с шитыми.
– С кем? –