наполнил противный вкус крови. Шон зашипел.
– У того человека были сапфировые глаза! – раздраженно отозвался он, – Но тебе это не даст ничего, Дьявол, совсем ничего – он уже использовал Перчатку единожды, и не может использовать ее еще раз! Зачем она тебе?
– Не твое дело, – Ди-Ре торопливо облизал губы и неожиданно потер правую ногу, в том месте, куда, как помнилось Диктору, год назад угодила пуля. Он мысленно усмехнулся, понимая, что проклятый Дьявол так и не оправился до конца, что старые раны все еще мучают его.
Впрочем, добрее Ди-Ре они не сделали, даже, скорее, наоборот. Мерзавец чувствовал боль, сознавал, кто был ее виновником, и злился все сильнее и сильнее. А злость свою вымещал на пленнике… Интересно, зачем ему Перчатка? Уж не для установления мира во всем мире, в этом и сомнений быть не может!
Собеседник отошел, покачивая пистолет в опущенной руке и о чем-то размышляя. Шон заметил, что губы его шевелятся и даже, как будто, сумел прочитать по ним слово «сапфир», но уверен не был.
Прошло около полуминуты. Ди-Ре размышлял, изредка оглядываясь на пленника и изучая его внимательным взглядом, периодически задерживаясь на голубых, льдистых глазах парня и, по-видимому, прикидывая, подходит ли он на роль «человека с сапфировым взглядом». Шон мрачно думал о том, как отсюда выбраться.
Неожиданно раздавшийся резкий, неприятный звук заставил его удивленно моргнуть, озираясь. Дьявол, чертыхнувшись, полез в карман – звонил его мобильный телефон, и от звонка этого Рэдзеро, с одной стороны, не ждал ничего хорошего, а с другой – ожидал хоть какой-нибудь информации.
– Докладывай, – бросил в трубку Ди-Ре и, выслушав собеседника, пакостно заулыбался, – Отлично! Теперь вот что – отправь Хищнику сообщение. Пусть знает, где мальчишка, а когда придет… Нет, пацана не трогай. Помни – у Альфы есть кое-какие связи в полиции, а копы очень не любят тех, кто обижает детей… Да в подвал его пока посади. Что делать с Хищником – решай сам. К моему приезду он должен быть готов.
Разговор закончился. Диктор, нескрываемо прислушивающийся к нему, чуть сузил глаза и немного склонил голову набок. Ему было интересно.
– Осмелел? – вежливо осведомился он, – Решился пойти против Хищника? Боюсь, ты снова обломаешься, Ди-Ре, с Альфой не так-то просто…
– Заткнись, – тюремщик вежливо улыбнулся, снова поднимая пистолет, – Слушай меня внимательно, Диктор, я не стану повторять дважды. Я мог бы прострелить тебе ногу, мог бы прикончить тебя… Но ты мне нужен, Страж. Ты отведешь меня к Перчатке, и в твоих интересах как можно скорее разузнать к ней дорогу. Остальное – не твое дело. Никаких вопросов, никаких ценных наблюдений и замечаний – выполняй то, что тебе сказано. Понял? Если сделаешь все хорошо, может быть, останешься жив… – лицо его внезапно исказила гримаса презрительной ненависти, – На радость своей бабуле!
Рэдзеро помрачнел. Наличие у себя нежно любимой бабушки он, Диктор, всегда скрывал очень и очень тщательно и совершенно не ожидал, что этот ублюдок может пронюхать о ней. За