тысячами сверкающих хрустальных подвесок. Каждая из люстр была заполнена несметным количеством свеч, которые создавали мягкий, теплый свет, отражающийся во всех углах зала. Свет свечей играл на отполированных до блеска мраморных полах, будто исполняя свой собственный танец.
Посередине зала стояли длинные деревянные столы, уставленные всевозможными яствами. Сложные блюда из мяса, разнообразные экзотические фрукты, пироги и торты, украшенные кремом и фруктовой глазурью, вызывали восхищение и соблазн на каждом шагу. Алые и золотые скатерти, украшенные сложной вышивкой, невольно притягивали взгляд и подчеркивали торжественность момента.
Разглядывая внутреннее убранство, никто из троих друзей не обратил внимания на то, как пристально следят за ними две пары глаз, как перешептываются губы, скалясь в усмешке, как поблескивают в свете свечей зубы, предвкушая сладость добычи.
– Нам надо затеряться в толпе, – тихонько произнесла Милана. – А потом найти Вик.
– Посмотри на нашу одежду! Мы не очень то вписываемся в эту средневековую сцену. Наши джинсы уже через секунду привлекут внимание.
– Значит надо переодеться, – подмигнул Калеб.
– И где мы найдем гардероб со свободными вещичками, умник?
– О, доверься мне, искорка. Ты будешь сногсшибательна в ярко-алом!
Калеб щелкнул пальцами, и одежда на девушках вмиг видоизменилась. Это произошло так быстро, что они не успели моргнуть.
– Черт! – ахнула Алекс.
– Он самый, – довольно ухмыльнулся сатир.
– Я платье даже на выпускной не надевала!
Калеб восхищенно присвистнул, разглядывая Алекс. На ее ярко-алом, насыщенно красном платье в стиле барокко отражалась пышность и роскошь прошлого века. Его громоздкая юбка множилась в волнах шелковых складок, каждая из которых казалась созданной, чтобы ловить лучи света и зажигать их на багряных волнах ткани. Рукава, объёмные и раздувающиеся, словно величественные паруса, были украшены изысканной кружевной отделкой, придавая платью невероятную элегантность и грацию.
Декольте, смело открывающее плечи и подчёркивающее изящную линию шеи, было границей, за которой начиналось волшебство живых роз. Каждая из этих роскошных цветов была словно изумруд среди алых драгоценностей: свежие, благоухающие и живые, они охватывали платье подобно рой изысканных, парящих в воздухе бабочек. Их бархатистые лепестки нежно касались тела, перетекая с одного места на другое, создавая ощущение, что эта одежда сама по себе живая, дышащая, наполненная страстью и тем неуловимым очарованием, которое источает настоящая красивость.
В сочетании с корсетом, который искусно подчеркивал тонкую талию и изогнутую фигуру, платье придавало ощущение величественности и царственности, словно его носительница сошла прямо со страниц истории в современный день. Каждая пара живых роз нежно переплеталась зелёными стеблями, отбрасывая ароматный шлейф, который обволакивал её на каждом шагу.
– Первый танец мой, – предупредил Калеб, делая легкий поклон и протягивая руку девушке, которая до сих пор не могла прийти в себя