пишет —
Буквы как пули:
«Вавилон из пятилеток
рухнет под криком “Ура!”»
Но Кремль глух —
там портреты вместо людей,
лозунги вместо хлеба.
Сталин в граните —
палец указующий в небо:
«Мы – вечность!
Мы – гранит!»
Троцкий в ответ —
смех сквозь слёзы:
«Гранит?
Нет —
лёд под солнцем правды.
Растаете лужами лжи у своих же ног!»
Изгнанник в Мексике —
часы бьют полночь.
Ледоруб уже занесён —
но он пишет, не видя тени в дверях.
«Одинокая крепость…
Ваш социализм —
это тюрьма с портретами на стенах камер!»
Кровь на рукописи —
последний рефрен остался недопетым.
А в Москве:
стена достигла неба —
но трещина ползёт от Мавзолея.
Сталин хлопает по кладке —
звук пустой,
как череп в пивной кружке.
«Прочно! На века!»
А в трещине шепчут страницы изгнанника:
«Рухнете под собственным весом…»
Сталин!
Кузнец с лицом из гранита —
социализм в одной стране
выковал как кандалы.
Домны вздымаются —
не трубы, жерла,
плюющиеся сталью
вместо свободы.
Пятилетка за четыре года?
Легко!
Если кости рабочих считать за кирпичи!
Индустриализация!
Гром без молний —
сталь льётся реками,
но кровь гуще.
Днепрогэс светит —
но тени в бараках длиннее ночи.
«Свобода?
Она в труде! —
кричат плакаты,
а за колючкой ГУЛАГ
молотит цифры из человечины.
Миф!
Социализм в одной стране —
это не рай,
а цех с конвейером лжи.
Сталин у пульта —
рубильник вместо сердца.
«Урра!
Мы – велики!
Мы – впереди!»
А в тифозных вагонах
крестьяне шепчут:
«Куда?
Зачем?
Мы – не уголь,
чтобы гореть во славу домен…»
Домны!
Ваши рты прожорливы,
как молитвы фашистов.
Свобода упала в жерло —
завтра из стали
отольют статую Вождя.
Трактора ползут по полям —
не сеять, а давить тех,
кто смеет спросить:
«Где братство?
Где мировая весна?»
Сталин в клубах дыма —
бронзовый бог
с цифрами вместо зрачков.
«Смотрите:
мы накормим всех железом!
Мы заткнём голодные рты
пламенем мартенов!
А кто против —
тот пепел в топке прогресса!»
Но где-то Троцкий в изгнании бьётся:
«Домны сожрут вас самих!
Вы построили не коммунизм —
Алтарь для жертвоприношений!
Ваш «социализм» —
это