чувства к нему?
Константин долгое время прятал свою уязвимость за стеной самоиронии. Он считал себя непривлекательным и неуверенным, незаслуживающим настоящей любви. У каждой положительной эмоции находились свои границы, за которыми прятались мрачные мысли. Он думал: «Что она нашла во мне? Почему она не выбирает кого-то более яркого, более интересного, чем я?» Удивление медленно подтачивало его уверенность, и он, словно ловя диких ласточек, пытался поймать её взгляды и улыбки, но все равно не чувствовал себя достаточно достойным.
Каждое их свидание было наполнено смехом, лёгкостью и радостью, но каждую ночь, оставаясь наедине со своими мыслями, Константин вновь погружался в сомнения. Он задавал себе вопросы, которые никак не могли оставить его в покое: «Неужели она просто увлечена им? Или это всего лишь игра?» Ему казалось, что Лидия могла бы бросить его в любой момент, как только ей станет скучно. Он теребил это чувство, как щекотку на самом сердце – радость, которая вызывала страх потери, и способствовала неуверенности.
Лидия, однако, активно пыталась развеять его сомнения. Она не раз подчеркивала, как ей нравятся его характер и мышление, как ему удается делать её счастливой простыми вещами. Но мало было слов – Константин не соглашался с идеями, что это могло быть правдой. «Она просто так говорит, чтобы не обидеть меня,» – думает он, и это не оставляло его в покое. Ему бы хотелось верить в то, что Лидия не просто поэтичная натура, но и что она искренне чувствует к нему нечто большее, чем просто симпатию.
По мере того, как их взаимодействие становилось все ближе, Константин чувствовал, как его собственные страхи отдаляются от него. Лидия была как яркий луч света в его сером мире, но тревога о том, что это может закончиться, не оставляла его. В каждую свободную минуту он анализировал моменты, проведенные с ней, искал подтверждения своих чувств к ней и вопросов к себе. Константин понимал, что каждый раз, когда она смеялась или смотрела на него с теплотой, в его сердце пробивалась маленькая надежда, но стоило ему оказаться в одиночестве, как эта надежда вновь становилась сломленным цветком.
Лидия пыталась разорвать этот порочный круг, каждый раз предлагая ему открыться. Она замечала, как по лицу Константина скользят тени, и как он непроизвольно вжимает плечи, словно готовится к ударам. Ей хотелось ему рассказать о своих чувствах, но Константин был как крепость, о которой думать было так сложно. Лидия знала, что между ними что-то крепкое, но ее искренние попытки открыться приходили к тому, что он всегда прятался за своей черной завесой недоверия.
В этот момент Лидия ощутила, насколько важно для них обоих пройти через эту нелегкую дорогу – добиться доверия, как оно и должно быть в любви. И хотя Константин не мог это видеть, сама Лидия верила, что в конце концов смелость пробьет неприступные стены, и увидит его настоящий свет. Но каждый раз, когда Лидия пыталась поговорить с ним об этом, он продолжал чувствовать себя так, будто стоял на краю пропасти, а любовь,