гнезда, сто двадцать квадратов, живи и радуйся, амазонка!
Даже в ярости Алексей ничего не рвал на куски, сдерживался, он умеет себя контролировать, он привык. Но разметал содержимое сумки по огромному холлу, к стальным деталям отделки в стиле hi-tech липли белые листы. И три зеленые тетрадки стопочкой на стеклянном столе. Аккуратно. Спинки стульев гранатом отливают, ну не повсюду же серый цвет; один он пододвинул к столу вплотную, открыл первую страницу, пуста. Начиная с третьей Эвин крупный почерк. Размашисто, помарок нет, писала, видимо, все подряд, что в голову приходило. Она еще малышкой усаживалась в кресло и писала что-то, Алексей как-то наткнулся на «обет» – завести пять кошек и собак, когда вырастет. Уже через пару лет она никаких кошек и собак подле себя и видеть не хотела, смеялась над «обетом» на листке в клеточку, они оба смеялись, тогда у них веселье дозволялось, рядом Ирина, простая и нормальная жизнь, обычная. И озорные глаза Эвы, позже они стали надменными, это ей шло. Он живо представил себе: она что-то пишет в кресле, рядом торшер, уютно поджала ноги – а телевизор? Включен или нет? Или диски, неважно с какого носителя, любимые группы, она выделяла почему-то две: «Tiger lilias» и «Scank Anansie». Наверное, что-то звучало… а впрочем, он совсем не знал свою дочь, как выяснилось. Думал, что чем меньше вмешивается в ее жизнь, тем лучше для нее. Будет самостоятельной, независимой, гордой. Гордость или гордыня, гордость или гордыня, гордость или гордыня… (два первых листа вырваны, дальше строчки; судя по всему, писать в тетрадке она начала два года назад, первая дата стояла в уголке, а дальше – обрывочные записи, без чисел).
Дорогая Рита!
Вы просите меня писать ежедневно. Я пишу по ночам. Не могу же я носить тетрадку с собой.
Что вы знаете об одиночестве? Вам, наверное, никогда не бывает одиноко. Вы так заняты собой! Вы красивая, чудесная. Но вы ничего не знаете о тех, кого спасаете. Обо мне – что вы знаете? Вам кажется, что я хожу к вам для развлечения, я наплела вам, что мои родители счастливы – и так хотят, чтобы я ходила к психотерапевту! А отцу я сказала, что вы и есть психотерапевт. Хотя вы ни рыба ни мясо. Не курица не птица. Очень симпатичная энергичная женщина – это все, что можно о вас сказать. И вы ужасно самоуверенная, вы и правда думаете, что те, кто к вам приходит, говорят вам правду? Что мы избавляемся под вашим руководством от комплексов «жертвы любви»?
Я всю жизнь искала любви моего отца, но он ко мне равнодушен. Вернее, не так – ему нравится, что он победил в борьбе с мамой и воспитывает меня самостоятельно. Раньше я пыталась ему объяснить, что мне очень одиноко с моими нянями и гувернантками, что я хочу все время быть с ним рядом, но он сказал, что это глупости. Он очень занят, он зарабатывает много денег для моего счастья. Меня учили музыке и теннису, меня водили в бассейн, на танцы и на гимнастику. Потом гувернантка делала со мной уроки. В школе я тихо себя вела и была лучшей ученицей.
Дорогая Рита!
Когда мне было шестнадцать, я разыскала свою мать, это было непросто. Приехала в дальний район