письма одного из них – столоначальника управления Д. Измайлова, человека, по-видимому, не высокого чина и происхождения, но искреннего и верного царского слуги, благородство которого проявилось не в титульном величании, а в великодушном, самоотверженном поступке. Будучи не в состоянии на своем уровне прекратить возмутительную клевету на Анну Александровну, он решается обратиться к ней самой и к ее отцу, обращая их внимание на происходящее безобразие, при этом наивно полагая, что их влияние при Дворе способно положить всему этому конец. Первое письмо адресовано отцу Анны Вырубовой А. С. Танееву, второе – ей самой.
Письмо первое:
«Многоуважаемый Александр Сергеевич, примите меры против того, чтобы не порочили доброе имя Вашей дочери г-жи Вырубовой. Среди военных в Петрограде про Вашу дочь и про Распутина и даже про государыню Александру Феодоровну распускает самые гнусные сплетни генерал Иосиф Карлович Гаусман. Этот генерал занимает довольно большой пост в военных сферах. Он – начальник Главного Управления по Квартирному Довольствию войск и очень любим Государем за свою энергию. Он вдовец, человек очень развратный и смакует все сплетни про Распутина с особым удовольствием. Но в этих сплетнях замешаны очень важные лица и Вам близкие.
И распускает их паршивый немец Иосиф Карлович Гаусман.
Д. Измайлов,
Столоначальник Управления»64.
Письмо второе:
«Анна Александровна, про Вас в Петрограде распускают всякую грязь и про Распутина тоже. И это распускается главным образом среди военных генералом Иосифом Карловичем Гаусманом, начальником Гл. Управления по Квартирному Довольствию войск. Этот генерал – любя Государя – ненавидит Государыню и клянется спустить Распутина, в котором он видит главное зло и иначе как проходимцем и другом сердца Государыни не называет. Распускает этот генерал слухи про Государыню и о том, что она находится в близких отношениях с Саблиным Николаем Павловичем и что он – Саблин общий любовник с Вами»65.
Бедный Д. Измайлов не понимал, что ни Анна Вырубова, ни её отец, ни даже Государь не могли остановить эту вакханалию. Слишком большой размах приняло все это, слишком многие слои петербургского света были поражены этой эпидемией, слишком много высокопоставленных лиц, включая завсегдатаев великокняжеских салонов, оказались втянутыми в эту кампанию. Если Александру Пушкину пришлось, отстаивая честь жены, стреляться с одним Дантесом, чужеземцем, то Государю, избери он этот путь, пришлось бы вызывать на дуэль, наверное, половину своих добрых знакомых и даже друзей и родственников. А ведь он был Государь, их Державный Отец и Господин, а они – верноподданные слуги его, его надежная опора, лучшая часть его народа…
Такое впечатление, что Царь Николай II намеренно не хотел замечать всего, вернее сказать – был выше всего этого в силу своей благородной, истинно христианской натуры. Как