лице появилась улыбка. Редкая седина в темных волосах и бронзовый загар завсегдатая престижного загородного клуба делали отца как две капли воды похожим на привлекательного и харизматичного бизнесмена.
– Какой аппетитный запах!
Сара бросила сумку на пол и уселась напротив отца, борясь с желанием закинуть ноги на кофейный столик. День едва не обернулся для нее катастрофой. С тех пор как она перебежала Норт-стрит, чтобы спасти жизнь сестры, ее сердце билось как бешеное. Мысли о Тэсс не шли из головы. Кем, интересно, инспектор Фокс себя возомнила, посмев ее арестовать? Разумеется, это была ловушка или что-то подобное. Сара могла бы спросить у отца его мнение, но тот сразу пресекал разговоры о второй дочери. Фрэнк так обрадовался, когда пятнадцать лет назад на пороге их дома появилась Тэсс – плод его любовного увлечения до женитьбы на матери Сары. Превыше всего на свете Фрэнк ценил семейные связи, поэтому он без раздумий принял Тэсс под крыло и был глубоко подавлен, когда всего через шесть месяцев дочь отреклась от семьи и поступила на службу в полицию. Фрэнк не знал, почему Тэсс ушла, а если бы выяснил, у Сары были бы крупные неприятности. Вина за роковые события лежала на ней. Именно Сара втянула себя и сестру в историю, которая привела к смерти Даррена, хотя отец недвусмысленно велел дочери держаться подальше от троицы приятелей.
Однако неприятностей было бы вдвое больше, если бы Сара взялась помогать Тэсс. Господи, лучше даже не думать об этом, вдруг отец прочитает ее мысли… Сара знала, как Фрэнк относился к старшей дочери. Если он узнает правду, то лишит Сару наследства быстрее, чем она успеет провернуть трюк с тремя картами.
– Дядя Мак снова наготовил?
– Хм! – Отец приподнял бровь.
Оба знали, что это значит: лучший друг и наставник Фрэнка что-то задумал. Каждый в семье развлекался по-своему – дядя Мак насыщал пищей страждущих. Сара вспомнила, как старик ждал результата аферы со ставками, на которую ушло полгода. Тогда они ели как короли. Сара могла бы придумать более простые способы справиться со стрессом, но зачем? По крайней мере, так все были сыты. Словно дьявол, восставший из ада, едва кто-то упомянул его имя, из столовой вышел Алан Адамс по прозвищу Мак с кухонным полотенцем, перекинутым через плечо. По словам отца, дядя Мак занимался аферами всю свою жизнь и был одним из лучших воров, известных Фрэнку. Тем, кто пожимал руку дяде Маку, отец советовал пересчитать пальцы.
– Как все прошло? – Фрэнк сделал глоток кофе. Сара не сомневалась, что отец наблюдает за ней поверх кружки. – Я думал, ты позвонишь.
Сара передернула плечами, изо всех сил стараясь сохранить беспечный вид. Девушка знала, что врать отцу – глупая затея. Не потому, что ее мучило чувство вины, а потому, что ложь была профессией Фрэнка. Он зарабатывал на жизнь, вешая людям лапшу на уши. Сара никогда не встречала более искусного лжеца, чем Фрэнк Джейкобс. Он изучил все схемы обмана – в буквальном смысле,