готовый!
– Да, он у нас весь в папу – богатырь, – улыбнулась Люба, но в улыбке её Марго заметила целое море грусти.
– Скучают, небось, по папе? – сочувственно спросила Марго.
– Этот виду не показывает, – сказала Люба, указывая на сына на фото и смахивая с ресниц выступившие на глазах слёзы. – Мужчина как-никак… А вот Алёнка скучает. Очень!
И она перелистнула альбом на телефоне, чтобы показать подруге, как выглядит её повзрослевшая уже, семнадцатилетняя дочь. С фотографии смотрела девушка неземной красоты: светлые, как у матери, волосы, большие синие глаза, тонкие черты лица.
– Да, папина дочка, – с печальной улыбкой сказала Марго. – Любила его, наверное, сильно…
– Любила… И любит… – еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, говорила Люба. – Она верит, что папа смотрит на нас сверху. Разговаривает с ним. Так забавно. И так грустно…
– Жесть! – не смогла найти другого слова Марго. – Бедные дети! Ты-то как?
– Да я-то что? – пожала плечами Люба. – Мне некогда горевать. На мне теперь дети, и хозяйство всё… тоже на мне. Родители Ванины один за другим ушли, когда сына потеряли. Не представляю даже, каково это, хоронить своего собственного ребёнка.
– Так он же у тебя… того… – не могла подобрать слова Марго. – Ну… болел.
– Да, диабет… инсулинозависимый с детства, – вздохнула Люба. – Но кто же знал, что так рано его эта зараза съест. У него здоровья – вагон… Был… Да всплыл…
Марго грустно покачала головой, сочувственно глядя на подругу. В её глазах читалось искреннее участие и желание помочь.
– Теперь-то что делать будешь? – спросила она, серьезно глядя на Любу. – Одна-то по-любому хозяйство не потянешь. Это ж не цветочки в горшочках разводить.
– Нет. Не потяну, – вздохнула Люба, чувствуя, как к горлу подступает ком. – Уехать я хочу из хутора. Всё мне там о Ване напоминает. Каждый уголок дома, каждый кустик в саду… Не могу я там. Сердце разрывается.
– А что, это мысль! – энергично поддержала Марго. – И детям хорошо будет. Город, новые возможности… Давно надо было уезжать.
– Уезжать? Из хутора? Давно? – с глубокой ухмылкой отвечала Люба. – Да Ваня жил своей фермой. Он Серёжу в институт не отпустил, чтобы тот ему помогал, да учился управляться с хозяйством. Говорил: «Кому ферма наша достанется? Чужим людям?». Кто же знал, что все вот так случится?
– Ты, подруга, не раскисай! – попыталась взбодрить Любу Марго. – Давай так. Ты там, на хуторе, свои дела решаешь. Что где продать, дела закрыть. А я на себя беру твой переезд сюда. Перевезти вещи, жильё на первое время, работа – помогу, чем смогу! У меня связи есть. Найдем тебе что-нибудь подходящее.
– Ритка, ты даже не представляешь сейчас, как ты меня выручаешь! – глаза Любы наполнились слезами благодарности. – Спасибо тебе! Даже не знаю, как тебя благодарить…
– Да ладно, забей! – подмигнула Марго, смущённо улыбаясь. – Никогда не забуду, как ты ко мне подошла, когда меня все «Улиткой» дразнили. Не побоялась,