нанятым адвокатам из конторы родителей автономность, и время от времени будет созывать их на совещания.
Был еще один важный момент: вступление Шахара в вышеупомянутую ассоциацию. Согласно глубокому личному убеждению его отца, хотя бы один Села обязательно должен был входить в эту ассоциацию, дающую немалые преимущества ее членам. Поскольку в нее входили его друзья, он мог организовать единственному сыну протекцию.
Шахар и сам был бы рад вступить в эту ассоциацию – одну из многих, в которые мечтали попасть самые разные адвокаты. Конечно, он стал бы самым молодым ее членом, и, может быть, самым завидным, благодаря своей протекции. Но… ему претила такая возможность. Прежде всего, он не хотел сразу же взваливать на себя слишком много. Во-вторых, он ощущал, что протекция не сыграет ему на руку, что он должен был сам заслужить вступление в вожделенную ассоциацию.
Сын, – постарался убедить его отец, – другие адвокаты годами борются за право вступить хоть в какую-либо ассоциаицю. Но часто им не хватает всего их профессионального опыта. Подумай!
Шахар знал, о чем речь. Он был достаточно наслышан об этих узких и закрытых юридических кругах при и без того иерархической коллегии адвокатов, об учреждении и ликвидации их членов, о периодических выборах их председателей, об их участии во всеобщем голосовании на пост главы коллегии адвокатов. Еще, он видел, как непрост был путь других молодых юристов, которым не выпало такого же счастливого билета, как ему. Как много и тяжко трудятся его нанятые адвокаты, не смеющие и мечтать о таком шансе, при том, что он платил им очень хорошо с расчетом всех их социальных условий. Все это заставляло его задуматься о его амбициях.
И все же, он был непреклонен. Не теперь, и не так. Помимо громкой фамилии Села, личного капитала и полезных связей, ему нужно было создать себе собственное имя. В самом широком смысле слова. Чтоб вступление в ассоциацию было связанно не с бывшим положением его родителей, а с его личными заслугами.
Все это возвращало его к не вызывающей энтузиазма мысли, что он завис в своей работе. Застрял на текущей бумажной рутине. Правда, вместе с наследованием родительской конторы, шансы на то, что ему попадется хоть какое-то громкое уголовное дело, возрастали. Ну, а дальше все будет в его руках.
А еще, Шахара не отпускало чувство, что все эти попытки заставить его уже сейчас возглавить адвокатскую династию Села и протащить в именно в эту ассоциацию, сводились, в итоге, лишь к одному невысказанному ожиданию его родителей. Ожиданию реальных наследников. От него. Вдруг весь этот семейный совет являлся очередной попыткой выведать его планы? Как будто бы ему и так не хватало его нагрузки!
Будучи человеком умным, Шахар отлично понимал, что все его попытки оградить его личную жизнь от профессиональной не выдержат испытания временем. И ему очень не хотелось ощущать себя в кругу самых близких ему людей загнанным зверем. Размышляя об этом, он даже злился на выпавшую на его долю сомнительную пр�