ившейся вокруг, кажется, целое столетие назад. Одетый совершенно не по погоде, с надеждой хоть немного согреться я закутывался в тонкое черное пальто с высоким воротником. В одно мгновение ко мне пришло осознание, что я совершенно не помню, как попал сюда. Отогрев окоченевшие пальцы, великим усилием воли я заставил себя подняться на ноги.
Больше оставаться здесь нельзя – подумал я, это верная смерть. Оглядев белую пустошь еще раз и не найдя ни единого другого ориентира, я направился туда, как мне казалось меня направляла интуиция. Едва переставляя ноги, я брел через глубокие сугробы ни находя ни единого намека на дорогу. Замерзающая рука невольно опустилась в левый карман. Нащупав там зажигалку и полупустую пачку сигарет, я интуитивно закурил. Горький дым показался очень знакомым, и на мгновение в голове вспыхнуло далекое воспоминание, но внезапно из раздумий меня вырвал едва слышимый звук скрипящей двери. Окрыленный надеждой наконец найти приют я сделал несколько бодрых шагов навстречу. Спустя пару мгновений среди беспросветной пурги передо мной возник колоссальный силуэт одинокого строения. Чем ближе я приближался, тем сильнее казалось он уходил в небо и тем более заброшенным казались его стены и окна. Крошечные бесцветные окна и этажи переплетались в причудливой форме, скорее напоминая разросшуюся опухоль, медленно убивающую своего носителя. Изувеченная мегаструктура становилась все ближе, и словно отвечая на мои мысли – где-то впереди замигал красный огонек, словно подзывая меня к себе. Приблизившись к нему, я разглядел ту самую дверь, старую и тяжелую, но прочно закрытую на магнитный ключ. Нагнувшись и оглядевшись в поисках способа открыть ее, мой взгляд упал на свежие следы под моими ногами. Узор на подошве совпадал, что показалось мне странным. Но больная голова не давала думать трезво, а недавно согретые пальцы вновь коченели под морозными порывами ветра. На мгновение меня охватила паника.
– «Да что же это…»
Я начал судорожно искать что угодно, что поможет мне попасть внутрь и не погибнуть под разразившейся бурей. Мой взгляд несколько раз скользнул по тому самому огоньку, пока наконец мне не удалось разглядеть под слоем снега домофон – похоже это был единственный из многих, что еще сохранял работоспособность. Сметя снежный покров, из последних сил я начал нажимать на клавиши, в надежде, что кто-нибудь мне ответит. Но старое устройство издавало только протяжный писк, словно и не существовало здесь никогда ни людей, ни квартир. Внезапно что-то в моей голове прозвучало:
– «112»
На мгновение оцепенев, я поднял глаза к небу, в надежде увидеть того, кто мог подсказать мне этот ответ. Голос был слышен слишком ясно. Но не увидев над собой ничего кроме уходящих в высоту холодных стен и неровного ряда пожелтевших окон, я вернулся к попыткам открыть дверь.
– «Боже…»
На этот раз дверь поддалась.
Замигав зеленым огоньком, домофон произнес короткий гудок, и еще, и еще один, затем изнутри донесся сухой женский голос:
– «Кто это?»
– «Прошу, откройте…»
Из последних сил заговорил я, чувствуя, как холод погружает меня в сон
– «А, это вы? Я знаю Вас, конечно, я знаю, проходите»
Через мгновение я услышал, как магнитный замок отворился. Я дернул дверь на себя и тут же почувствовал запах сырости и ржавчины. Но я и не думал разворачиваться. Я вошел в тусклый коридор, оперся на стену и наконец позволил себе расслабиться. Последнее, что я слышал перед тем, как дверь вновь со скрипом захлопнулась, были едва слышимые слова из еще работающего домофона:
– «Я жду вас на 12 этаже».
Первый этаж
Наконец, ощутив, как тепло течет по моему телу, я поднял глаза на окруживший меня узкий коридор. Стены были выкрашены зеленой краской, потрескавшейся с течением времени, кое где виднелись пятна засохшей неизвестной мне жидкости, а бетонные полы с проступавшими кое где темными трещинами, были покрыты многолетним слоем пыли. Впереди высилась узкая трехметровая дверь, приглашающая меня двинуться дальше в недра заброшенного гиганта. Все вокруг казалось мне до боли знакомым, но я никак не мог понять где и когда я мог видеть подобное место. И что самое главное – я до сих пор не мог вспомнить, как попал в эту белую пустошь. Единственная надежда понять, что-либо ждала меня на 12 этаже неприветливого дома – туда я и решил направиться.
Переборов в себе чувство нарастающего страха, я приблизился к высокой двери и толкнул ее – запах сырости и проржавевшего железа только усилился. Передо мной открылся бетонный зал, освещаемый тусклыми подвесными лампами, в нескольких шагах от меня бетон превращался в некоторое подобие ступенек, полуразрушенных и сколотых, словно от множества свинцовых ног, нещадно бегущих по ним. В стороне я заметил запыленные почтовые ящики, опустевшие за множество лет в изоляции, но один из них доверху был набит отсыревшей бумагой и письмами. Я не смог противостоять желанию осмотреть их, и как мне показалось – красная печать на каждом конверте была мне очень знакома. Подойдя ближе, я осторожно поднес руки к старым