набор специй. Татьяна Ивановна, не умевшая готовить ничего, кроме вареных яиц, любезно приняла подарок и тут же протянула его деду: в их паре готовил он. Кто и что там дальше дарил, я не помню, но когда дело дошло до меня, то бабушка Таня протянула мне большую коробку, и я в ту же секунду поняла: там не то, что я хотела. Под упаковочной бумагой оказались ватные новогодние игрушки. Да, дорогой дневник, ты все правильно понял, и вы, Павел Дмитриевич, если читаете это, тоже правильно поняли. Если хотите, можете зафиксировать в моем деле этот случай как первую психологическую травму. Если вдруг вы не знаете, о чем идет речь, то я вам расскажу.
Незадолго до революции в России вдруг придумали новый вид елочной игрушки: делали ее из ваты, мазали клеем, красили, покрывали лаком, и получались фигурки. Мастерили их для бедных, потому что бедные тоже любили Новый год, но на дорогие стеклянные игрушки денег не было, тогда для них придумали дешевые ватные и производили все это в промышленных масштабах, особенно после революции, когда обеднели все. Бабка подарила мне этот набор, потому что считала, что именно я должна стать хранительницей ее добра. Этим игрушкам была тысяча лет, она их в детстве собирала и вот решила передать мне, зная при этом, что вообще-то я жду лифчик. Но как я себя повела в данной ситуации? Я не стала сдерживать гнев, не уподобилась всем членам моей семьи, в которой кто-то кого-то всегда недолюбливал и сжимал губы в ниточку по поводу и без повода. Я встала и вытряхнула эти игрушки на пол, как картошку из ведра, и убежала к себе.
Праздник был испорчен. В спальне я взяла два скрученных носка, обняла их, легла на кровать и уткнулась в них носом. Не стать вам роскошной грудью, дорогие мои носки, мир рухнул. Мои самодельные импланты испускали запах стирального порошка, но боль от этого не уменьшалась. Бабка молча зашла в спальню, шурша бумагой, расставила игрушки на полке, а затем села ко мне на кровать. И тут вы, Павел Дмитриевич, спросите: «Варя, а при чем тут душа, про которую ты начала писать вначале?» А вот при чем. Бабка села и говорит: «Варечка, кто-то должен тебе это сказать. Пусть это буду я. – Тут она взяла паузу. – Груди у тебя не будет, поскольку уже сейчас понятно, что конкретно в этом ты вся в меня. Да и вообще мы с тобой не красавицы, и всю жизнь окружающих тебе, как и мне, надо будет покорять интеллектом и шармом. Ты молодая и сейчас, возможно, меня не понимаешь, но узнать это лучше раньше, чем позже. А по поводу груди я так скажу: со временем ты убедишься, что маленькая и аккуратная лучше, чем пышная. Ничего не отвиснет. И подстригись уже, а то на этот шнурок смотреть больно».
Шнурком эта женщина со злобной душой назвала мою косу! Так вот, если бы переселение душ имело место быть, я бы с радостью на какое-то время приняла в себя свою бабу Таню с ее талантами говорить и смотреть так, что у других душа в пятки уходила. Я бы сейчас с радостью убила бабкиным взглядом тупого официанта, который полчаса не может принести мне кофе.
Запись 3
Мама дорогая
Дорогой