еще раз, понимая, что это капли воды, и немного успокоился.
Джихван обычно не испытывал никаких чувств, но это перемещение далось ему с трудом.
Он посмотрел по сторонам и похлопал себя по карманам.
– О! – Жнец выудил пачку сигарет и, прикрывая глаза рукой, посмотрел на небо. – Надо для таких случаев смотреть прогноз погоды или надевать пальто. – Он еще раз оглянулся и пошел к углу здания, где крыша прикрывала от дождя. – Больше так опаздывать не буду. Перерождение в вонгви умерших людей – ужасное зрелище. Хорошо, что в этот раз обошлось. – Он зажег сигарету, затянулся и, выпуская дым, сказал: – Кто же ты такая, Минджу? Или правильно тебя звать… Мин-Мин? – Он усмехнулся, как сбоку до его ушей донесся странный звук – чей-то хрип.
Джихван уже докурил сигарету наполовину. Рефлекторно он развернулся и увидел молодого парня. Жнец не особо был в курсе современных проблем общества, но по судорогам и закатившимся глазам догадался – передозировка наркотиками. Это напомнило ему о словах «начальства» про самоубийц.
Насильственная смерть над самим собой приводила душу к худшему из исходов. Душа не могла попасть ни к жнецам, ни в мир мертвых. Система не понимала, куда ее определить, поэтому перерождение в вонгви происходило автоматически. За этим следовала задача жнеца уничтожить вонгви, и путь души заканчивался. Что бы ни было с ней после ритуала, ее превращение в вонгви всегда означало конец пути. Смерть от передозировки, однако, не считалась самоубийством. Джихван приравнивал это к рулетке, где ставка – твоя жизнь. Никогда не знаешь, какая доза станет последней. Он прищурился и посмотрел на парня, которого перестало трясти.
– Как глупо тратить свою жизнь на подобное…
Он усмехнулся и махнул рукой, исчезая.
Глава 3
– Как же красиво…
Джихван стоял около входа в парк Намсан [13]. Несмотря на то что он мог путешествовать между городами, странами, континентами, он все равно предпочитал слоняться по Южной Корее и, в частности, по Сеулу. И это было банально связано с его корейским происхождением. Он искренне любил свою страну, поэтому лишь изредка покидал ее. Везло, что начальство, как правило, поручало ему работу в пределах Кореи. Скорость его перемещения не зависела от расстояния, но иногда Джихван испытывал культурный шок, попадая в какое-нибудь африканское поселение. Интересно, что после смерти все жнецы продолжали разговаривать на своих языках и не возникало никаких проблем в общении между ними. Он помотал головой и вдохнул через нос, наслаждаясь приятным ароматом вокруг.
Сегодня четырнадцатое марта. В Корее отмечали Белый день. Чтобы выразить симпатию – романтическую ли, профессиональную или просто порадовать, – дарили сладкое: шоколад, леденцы. Посетители ярмарок ходили между рядов торговцев, выбирая подходящие угощения. Джихвану нравилось, как каждый год украшали город. Иногда он в шутку подкладывал