полицейские, общаясь между собой, покрывали всю поверхность порошком, выясняли личность жертвы, душа металась, не зная, что ей делать. Тогда парень у сливы покашлял, еще раз напоминая о себе.
– Давай, подходи. – Его низкий, с хрипящей бархатцой голос подозвал ее, и в этот раз она подчинилась, медленно двигаясь к нему. – Как тебя зовут?
– Мейлин, – прошептала она, не смотря ему в глаза. – Кто вы? Что произошло?
– Меня зовут Шин Джихван. Примерно час назад ты погибла насильственной смертью в том переулке. – Он говорил ровно. Скрывать, что она умерла, было глупо. – Меня послали проводить тебя на ту сторону. Ты еще можешь задержаться, но время ограничено. Назад пути нет. Если мы опоздаем, ты превратишься в вонгви, и тогда мир мертвых закроется для тебя, – пояснял ей Джихван.
– Джихван-щи [5]…
– Оставь эти формальности. Моя работа – обеспечить твою жизнь после смерти и указать дальнейший путь твоей душе.
– Почему так рано? – исправилась и задала вопрос Мейлин.
– «Рано» или «поздно» – слова, которые нельзя использовать в одном предложении со «смертью». Она приходит по расписанию. Так уж распорядились, что твое время пришло. Не стоит зацикливаться на этой мысли и эмоциях, иначе я не смогу перевести тебя. – Джихван говорил как есть, не подбирая более мягких выражений. Успокаивать мертвых он перестал лет пятьдесят назад. – Скажешь, почему ты даже сейчас выглядишь так? Толстовка явно тебе не по размеру.
– Не люблю, когда люди смотрят на меня. – Мейлин оглянулась по сторонам. Прохожие по понятным причинам не обращали на них внимания. – Кажется, только сейчас я нашла один значимый плюс в своей смерти.
– Помнишь, как это произошло? – поинтересовался Джихван.
– Смутно… – Она покачала головой. – Вот, пока шла к тебе, даже лицо этого подонка помнила, а сейчас имя свое с трудом вспоминаю. Да и кому теперь надо знать, кто меня убил и – тем более – зачем.
– Это говорит о том, что времени до перерождения осталось не очень много. – Джихван не улыбался, не выражал сочувствия. – Когда душа покидает тело, еще некоторое время, обычно не больше часа, помнит свою жизнь. Жнецы являются к тем, кто умер насильственной смертью. Ушедшие по естественным причинам сами достигают другого мира, а у душ, с которыми мы работаем… Почти всегда они злятся.
– Я не чувствую злобы. Я уже ничего не чувствую. – Мейлин наклонила голову. – Последнее, что я ощущала, – сожаление. Но сейчас и его нет.
– Это хорошо, проблем не возникнет. – Джихван кивнул. – Обычно проблема душ состоит в том, что они не хотят уходить. Чем больше времени проходит, тем меньше они помнят, зачем вообще тут остались. Их наполняет лишь злоба. Никто не хочет умирать по вине другого, это становится своеобразным якорем. Как бы это отвратительно ни звучало, но хорошо, что тебе плевать на случившееся.
– Тогда я готова?.. – то ли