холодильником.
Плотно задернул шторы. Тут я понял: то, что Она оказалась ночью за городом на трассе, голая, без вещей, документов, наверняка, неспроста. Наверняка, здесь замешаны какие-то бандосы, сутенёры, может, маньяк. Значит, она боится, что Её найдут.
Я помог Ей выбраться из-под кровати и успокоил. Сказал так:
– Я вызову полицию. Если нужно отвезу тебя в больницу. Ты только не бойся ничего, ты в безопасности.
Она посмотрела на меня чёрными немного раскосыми глазами без ресниц, не моргая и поводя головой:
– Не надо полицию. Не надо больницу.
Я намёк понял, и даже обрадовался. И сказал:
– Мне сейчас надо на работу, а вечером я вернусь, и ты мне расскажешь, что с тобой произошло. Пока поешь, что в холодильнике найдёшь.
Едва успел на работу вовремя. И весь день как на иголках провёл, ëрзал, суетился, не мог дождаться конца рабочего дня. Бегал в туалет каждый час, дрочил до мозолей на пальцах. Казалось, я схожу с ума. Мужики ржали надо мной:
– Чо, отравился пельменями? Из толчка сегодня не вылезаешь.
– Ага, – отвечал, – поскорей бы домой уже.
И чувствовал я себя именно так: как будто меня отравили. Туман в голове и нестерпимая тоска. А когда вернулся домой, увидел Её, будто получил противоядие, будто всплыл на поверхность из тёмных глубин и вдохнул полной грудью. Стало так радостно на сердце.
Она всё так же стояла возле кровати, высокая, стройная, невероятно красивая, как будто все эти часы и не сходила с места. Подал Ей свою футболку, а сам пялюсь на Её сиськи, большие белые, – не оторваться. Её напряжённые соски призывно поблёскивали. Я представил, как кончил бы на эти наглые сосочки, а потом… Она протянула мне футболку и отрицательно помотала головой. Я подумал, ну так наверно даже лучше, пусть ходит голой. Я очень даже не против!
– Пойдём ужинать, – робко позвал я Её на кухню.
Я, если честно тянул время, не хотел переходить к расспросам и решению Её дальнейшей судьбы. Я совсем-совсем-совсем не хотел, чтобы Её забрали из моей квартиры. Чтобы Она ушла от меня.
Разогрел себе ужин, и Ей за одно. Поставил перед Ней тарелку, Она даже не шелохнулась. Ел, и чувствовал себя идиотом. Может, она в шоке, может, у Неё пока аппетита нет, думал я. Она смотрела на меня в упор, и Её лицо не выражало ничего: ни смущения, ни интереса.
Потом Она встала. Я отложил вилку и выпрямился на стуле. Она подошла ко мне, развернулась спиной. И села мне на колени. Я растерялся, отодвинулся к спинке стула и окаменел, как парализованная электротоком рыбка. Я чувствовал Её тяжесть на своих коленях, мягкость Её ягодиц через ткань брюк. Она сидела несколько секунд неподвижно, а потом начала двигаться, двигать задом вперёд-назад, скользить киской по моей ноге. Вперёд-назад, вперёд-назад. Выгнулась, отклячивая попку. Тёрлась, тёрлась о меня горячей промежностью. Я не дышал, покрылся потом. В ушах шумела кровь. Я не верил, что это происходит со мной. Здесь и сейчас. В моей квартире. Посмотрел на свою ширинку, напряжённо растянувшуюся