сейчас с радостью.
Поудобнее перехватив поднос обеими руками, я с разворота и хорошим размахом так вдарила им по толстой роже своего обидчика, что зазвенело колоколами не только у него в голове, а, наверное, во всем квартале. Его смех схлопнулся с лязгом челюстей. Жаль, что зубы лишние не выплюнул. Будь у меня любимая освинцованная бейсбольная бита, эта оплошность была бы исправлена. Но сейчас выход в свет у металлического подноса. Так постелем ему ковровую дорожку из тупиц!
– Ах, ты кухонная крыса! – Завопили на разный лад трое его дружков. Такие же нетрезвые и осоловелые.
Они гурьбой полезли со своих мест, спотыкаясь о стулья, собственные ноги и своего товарища, что теперь спокойно пребывал в отключке. Собственно, до этого состояния ему и не хватало либо еще одного стакана спиртного, либо поцелуя с моим кухонным инвентарем. И я избрала для него последнее.
– Ага, вы тоже не умеете с женщинами обращаться, гавнюки! – Довольно рявкнула я, встречая очередного желающего все тем же подносом.
Пока тот держался за свою дребезжащую голову, я хватаю второго за кудлатые вихры и с силой впечатываю носом в столешницу, довольно жмурясь от характерного хруста и гнусавого вопля. Кому-то прописан поход в травмпункт. Миска с орешками и чипсами подлетает от тряски стола и накрывает шапкой кровавую пену и сломанный нос. Третьему же хаму досталась подножка, и когда он полетел вперед, пинком ботинка под зад добавляю тому ускорения, чтоб летел дальше и радовался жизни.
Мы устроили знатную кучу малу. И я отрывалась по полной, радуясь подброшенной забаве, как ребенок. Для Химозы отмутузить пьяную компашку было делом пяти минут, тем более, когда тебе улюлюкают и подначивают не хуже, чем защитнику на поле. Но в какой-то момент все обернулось «красной карточкой» от Чака. Он схватил меня за руку, когда я собиралась звездануть кулаком одному из бедолаг, подвернувшихся мне сегодня. Лицо бармена и моего начальника по совместительству багровело алыми пятнами ярости, и он с силой сжимал зубы, чтобы не высказать мне все здесь и сейчас.
Фил появился за его спиной и помог выгрузить поверженных с черного выхода, как мусор. Помощник повара у нас иногда был и за охранника, и за вышибалу, если нужда приходила. Однако я сегодня немножко его заместила, но он не обидится. Чак же был зол больше не из-за расквашенных носов, а за разбитые стаканы и помятый поднос. Меня он выпроводил за метлой, сам остался утихомиривать всколыхнувшийся новым развлечением зал, когда я тоже хотела продолжения до визга! Я ведь только начала! Но угрюмая метла мне в подарок. Снова, как золушка, превращаюсь из гвоздя программы в уборщицу и послушно сметаю осколки в кучу. Черт! Чак-обломщик! Было же весело! Ага, будет еще веселее, когда в конце смены я выслушаю заслуженный нагоняй и увижу длиннющий минус в своем чеке. И чего ради я горбатилась всю неделю?! Стало так обидно за себя, но кому поплачешься теперь? Сама виновата, курица, осмотрительнее